Сексуальное фарисейство

(Часть 1)

 

           «Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда»   (Мф. 23, 24-25).

 

Скрупулёзное соблюдение внешних норм нравственности, свойственное фарисеям, присуще и многим христианам всех времён, народов, конфессий и деноминаций.

Зачастую, не сумев освободиться от догм старого закона Моисеевого, христиане к доброму учению Иисуса Христа о всепобеждающей любви прибавляют множество «внешних норм нравственности» не проповедуемых Иисусом.

Не  понимая того, что благодать Господа нашего, проявляемую в нашей доброй совести, уже нельзя втиснуть ни в какие рамки человеческих законов, они всё же пытаются это сделать, поощряя одни способности человеческие и ограничивая другие, подгоняя людей к какому-то определённому эталону их понимания, отклонение от чего считается уже греховным. Но человек не робот, он неповторим и обладает неисчислимым множеством талантов, которые все надо употреблять на добрые дела независимо от того, разрешат ли это фарисеи.

Среди многочисленных талантов нашей плоти большое место занимают половые способности человека. Казалось бы, пожалуйста, используй их в добром направлении! Не закапывай своего таланта! Но не тут-то было, враг всякого добра, коварный диавол, внушает верующим людям, что этот талант лучше не проявлять совсем….

Всем известны многочисленные монастыри, мужские и женские, на протяжении ряда веков обрекающие своих подопечных на половую бездеятельность, цинично попирающую заповедь Божью «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1, 28).

Не все, конечно, поддавались на эту провокацию, хотя и апостол Павел, и известные мужи христианства Иероним, Амвросий и другие ратовали за соблюдение девственности.

Тем же, кто не попался на эту удочку сатаны, он постарался сделать так, чтобы половая жизнь приносила, как можно, меньше радостей и, как можно, больше огорчений и даже скорбей. Нашлись фарисеи, запрещающие беззачаточные способы и формы половых связей, обрекая таким образом женщину рожать беспрерывно, до полного истощения организма. Если это оказывалось не под силу, то предлагали второй вариант: вырабатывать сверхтерпение, живя под одной крышей, ночуя с мужем на одной постели, укрываясь одним одеялом, не допускать сексуального удовлетворения. А когда мужской организм не выдерживает насилия над собой и в виде поллюций буйно выражает свой протест, то тогда его, забегая в старый завет (Лев. 15, 16), объявляют ещё и нечистым.

Прочитайте главу «Малакии» в моей работе «Христианство без традиционной вуали». Как только отравляется радость супружеской жизни! И это всё под видом доброго учения Иисуса Христа, под видом благодати.

В старом Моисеевом законе и то предусматривалось, чтобы женщины не оставались без мужа (читайте книгу «Руфь»), а Новый Завет, завет благодати вдруг требует измождения?! Нет, этого хочет не Христос, а сатана.

И монастыри, и целибат, и секты, вроде девственников, — всё это решения человеческие, где хорошо поработал диавол.

Угнетать сексуальные чувства, отравлять радость половой жизни никогда не учил Иисус Христос. Абсолютно все потребности человеческие (и половым, конечно же, не делается исключения) должны удовлетворяться человеком по своему усмотрению, лишь бы они не приносили никому зла, вреда или ущерба. И никто при этом не вправе вмешиваться в его интимную жизнь.

Мало того, всеми чувствами можно и нужно по возможности делиться с ближними, если они испытывают в этом нужду. Ведь делится же человек горем и радостью, помогает удовлетворить голод и жажду. Почему же нельзя помочь удовлетворить половой голод, оказать сексуальную помощь, поделившись сексуальными чувствами? Конечно же, можно, но сексуальное фарисейство этого не потерпит.

Кроме морального оружия, диавол обладает ещё и физическим: гонорея, сифилис, СПИД и другие венерические заболевания. Страшно, не правда ли? И всё в пользу сексуального фарисейства!

Фарисейство всегда заботилось о внешней чистоте и меньше всего о внутренней. Мы тоже знаем, что приём пищи неумытыми руками может привести к ужасным заболеваниям. Но Христос сказал: «Есть неумытыми руками – не оскверняет человека» (Мф. 15, 20). Внешняя нечистота не может осквернить душу. Поэтому происки диавола в виде заразных болезней – это наши земные проблемы, которые мы должны решать в соответствии с нашими научными и медицинскими достижениями в этой области. Но при этом не надо осквернять, доброй, любвеобильной христианской души.

                                                                                         Часть 2

 

«Горе вам…  фарисеи… Горе вам, вожди слепые, которые говорите: «Если кто поклянётся храмом, то ничего, а если кто поклянётся золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: золото или храм, освящающий золото?» (Мф. 23, 15-17).

Если спросить искреннего христианина любой деноминации, имеет ли право бездетная семья взять из роддома и усыновить чужого ребёнка, когда, конечно, такая возможность предоставляется, то, обычно, все дают положительный ответ.

Действительно, почему бы ни сделать доброе дело и для несчастного ребёнка, покинутого родителями, и для своей семьи, пополнив её необходимыми атрибутами?

Бывает в жизни, так и решаются подобные вопросы. Совершенно чужой плод становится достоянием совсем другой семьи. И неважно, кто является бесплодным, муж или жена, семейная жизнь всё равно как-то устраивается и даже вызывает в некоторой степени одобрение. Если же в случае, когда бесплодным является муж, поставить вопрос: можно ли им взять не готовый плод, а только семя (для жены), да ещё переданное естественным образом по общему согласию всех участников этого процесса, то, наверняка, можно услышать категорический ответ «нет».

         Это же явный блуд! Это же смертный грех! И т. д. и т. п.

         Хочется непременно воскликнуть, подобно Христу: «Безумные и слепые! Что больше, семя или плод, родившийся от чужого семени?» Но тут сразу начнутся цитирования апостола Павла о блуде, о блудниках и т. п.

О фарисеи слепые! Когда Христос запрещал делать добрые дела? Зачем вы оставили милость? (Мф. 23, 23). Кто вам дал право налагать бремена неудобоносимые? (Лук. 11, 46).

Ребёнок, рождённый женой от чужого семени всё равно роднее (в два раза!) для семьи, чем взятый из родильного дома, где он рождён посредством других родителей. Зачем же запрещать делиться семенем?

Некоторые отвечают, что это, мол, компетенция Бога. Если Он так предусмотрел и не дал этой семье детей, то мы не имеем права своевольничать. Какой старый, избитый взгляд!

Так некоторые возражали и против удаления воспалившегося аппендикса: раз Бог его предусмотрел, значит, мы не должны вмешиваться…

Однажды православный священник так высказался против соединения рек каналами: «Один Бог управляет течением рек, и дерзко было бы человеку соединять то, что Всемогущим разъединено».

Некоторые верующие выступали против выведения новых сортов различных ягод и фруктов путём скрещивания, объявляя их незаконнорождёнными. «Не кощунствуйте! Не превращайте Божий сад в дом терпимости».

Близорукие христиане запрещали некогда прививки оспы, установления громоотводов, полётов в небо и т. д. А некто, возражающий против дачи крови для анализа, так заявил: «Если бы Бог был не против этого, то Он ещё при сотворении мира предусмотрел бы для этого у человека краник» Какое дремучее невежество!

Известно, что Бог делает человека нищим и богатым (1 Цар. 2, 7), но если мы скажем голодным: «Идите с миром, грейтесь и питайтесь» (Иак. 2, 16), то, разве, не будем виновны, хотя они по воле Божией нищенствуют и не имеют пропитания?

Фарисейство – очень живучий порок. Козыряя именем Бога, фарисеи продолжают и до настоящего времени отравлять жизнь христианам. Фарисейство, если кое-где уже и побеждено, то в сексуальной жизни оно продолжает процветать и сегодня. Это оно запрещает делиться половыми чувствами с нуждающимися в этом. Это оно обрекает молодых вдов на половой голод. Это оно заставляет одиноких женщин закапывать свой женский талант, чтобы сказать Иисусу: «Вот Тебе Твоё» (Мф. 25, 25).

Но разве Иисусу Христу нужна их девственность? – Нет. Ему нужно чистое, доброе сердце. А у старых дев оно очень чёрствое. Потому Христос и сказал: «…блудницы вперёд вас идут в Царство Божие» (Мф. 21, 31). Блудницы, а не старые девы, поддавшиеся сексуальному фарисейству, уводящему христиан в сторону от доброго, любвеобильного учения Иисуса Христа.

Да сохранит вас Господь от этого широко распространённого порочного учения, облечённого в светлые ризы, а приносящего уверовавшим только физические страдания, душевные муки да бесконечные пересуды.

Постскриптум. «Мы, без всяких сомнений, обязаны таким людям, как святой Иероним и святой Августин, тем, что многое, даже в современном мире воспринимающееся, как «грех», имеет отношение не к учению Иисуса из Назарета и не к скрижалям, врученным Моисею на горе Синай, а к древним сексуальным предрассудкам горстки людей, живших в период заката Римской империи». («Секс в истории», Рэй Тэннэхиилл, Москва, 1995 г., стр. 128).

И вторая цитата гласит: «…Тертуллиан, Иероним и Августин. Эти трое, а также святой Павел наложили самый устойчивый отпечаток на все последующие представления христиан о сексе» (там же, стр. 130).

Действительно, это пагубное представление о сексе, которому не учил Иисус Христос, господствует, как ни странно, среди христиан и в современном мире.

Люди! Опомнитесь! Не в том времени мы теперь живём!

 

     Про оральный секс

 

«Оральный секс является таким же естественным, как и возбуждение посредством ласкания груди, рта или ушей».

(«Вопросы, которые задают женщины в частной беседе», Норман Райт. ЕМО «Кредо», 1999. Стр. 181).

 

Было это, якобы, в Молдове, в Бельцах, в молитвенном доме  на Николаева. Пришлось там разбирать пикантную жалобу одной сестры на то, что её собственный муж понудил её брать его член в рот, что она и делала неоднократно. Причём, первый раз это было ещё около трёх лет назад.

После выяснения обстоятельств оказалось, что они делали это по общему согласию, но жена в порыве гнева на своего мужа однажды решила использовать этот аргумент против него, чтобы его принизить, а себе приобрести больше авторитета. А получилось совсем не так, как она предполагала. Их обоих взяли на замечание.

Сам я, лично, не присутствовал на этом совете. Всё рассказал мне один брат-старичок, у которого после этого разбирательства открылись, как он сам сказывал мне по секрету, «новые горизонты видения».

Вот его повествование:

-Мнений по этому поводу было очень много. Кто-то предлагал отлучить только мужа, кто-то только жену,  некоторые предлагали отлучить их обоих. А часть говорила, что это их внутрисемейное дело, пусть сами и разбираются.

Запомнилось мне и повлияло на меня выступление одного ревностного брата, — рассказывал мне Кузьмич (так я условно назову его по известным причинам), — он особенно  пламенно и изысканно порочил подобные поступки. Как это можно дойти до такого?! Уста, предназначенные для славы Бога, употребить вдруг для грязного, порочного дела. Зачем осквернять себя похотями греховной плоти? Для чего унижать звание христианина? Почему бы ни брать пример с Иисуса Христа?

Он много изощрялся в красноречивом выступлении, но я уже не слушал его. Употреблённый им славянизм «уста» вдруг напомнили мне слова Иисуса Христа: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст» (Мф. 15,11). Зачем Господь сказал это? Может быть, именно, для такого случая? Не зря же фарисеи, услышавши это, сразу соблазнились (Мф. 15,12). А слова Иисуса Христа всегда истинны, и к ним, как говорится, не придерёшься.

Действительно, если этот муж спустил своё семя жене в рот, и она проглотила его, то неужели она осквернилась и стала от этого грешнее? – Нет, конечно. А, вот, когда из её уст стали изливаться оскорбления в адрес мужа перед всем братским советом, тут уже действительно она весьма осквернилась. Вот когда по-настоящему наступил грех.

  Что же получается, — рассуждал я, — неужели и правда можно заниматься оральным сексом? Если в порыве любви или по другим причинам супруги согласились на это, то в чём же их можно обвинить? (А говорят ещё, что биологически активные вещества спермы, принимаемые натощак, очень помогают при болезнях желудка и кишечника). Читаю ещё Писание: «Ещё ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон?» (Мф. 15,17). Тут не случайно сказано обобщающее «всё», чтобы люди не думали только о пище. Да, кстати, о пище тут вообще речи не велось. Правда, в Евангелии от Марка (гл. 7) говорилось о том, что ученики ели неумытыми руками, а, следовательно, вместе с пищей могло попасть в кишечник и что-то другое, то есть микробы, бациллы, бактерии, или как там их ещё называют, эти одноклеточные микроорганизмы. Вот о чём, собственно говоря, шла речь. О примесях! Именно, обо всём том, что помимо пищи попадает в кишечник через уста. А в Евангелии от Марка, между прочим, не говорится даже, что через уста, а сказано: «Ничто, входящее в человека извне…» (Мр. 7,15). Так что, если мужская половая клетка (это тоже – микроорганизм!) попадёт внутрь и через задний проход – никакой разницы! Осквернить всё равно человека ничто не может!

Для меня это было открытие.

Мне шёл семьдесят первый год. Наверное, больше года прошло с тех пор, как некогда безотказный мой член, постепенно ослабевая, наконец, не смог подниматься уже совсем, и сексуальная наша жизнь с моей верной женой Любой окончательно прекратилась. Правда, желание иногда появлялось, другой раз даже хотелось спустить, а однажды ночью, когда жена гостила у своей сестры, мне так сильно захорошело, что я, зажав свой член между ног и, прижав рукой лобок, вдруг почувствовал, что семя изливается само, хотя никакой эрекции совсем не было. Я снова ощутил приятные и прекрасные чувства былой половой жизни.

Теперь же, после этого братского совета и моих рассуждений, и выводов я вдруг понял, что смог бы ещё раз разгрузить свои половые железы от накопляющейся там и просящейся наружу спермы, если бы помогла мне в этом моя жена своим ртом.

Всё это я рассказал ей.

—          Любочка, если сможешь и не побрезгуешь,

сделай мне такое доброе дело.

Вы знаете, у меня на глазах выступили слёзы, когда она, доверчиво и с любовью посмотрев на меня, вдруг, сказала:

       — Ладно, Коля. Дай, пойду только сниму зубы, а ты

хорошенько подмойся.

О! Какое это было счастье! Мне кажется, если бы она могла высосать с меня и мою душу, я ничуть не пожалел бы её для моей родной, бесконечно любимой Любочки.

Теперь по поводу того братского совета. Я думаю, не там люди ищут грех. Да и зачем его искать? Зло видно и невооружённым глазом.

 

                                                                          Сексуальное воспитание

 

            Я думаю, что все пожилые люди помнят, что в Советском Союзе во времена нашей молодости сексуальная тема была запретной темой на государственном уровне. Даже в девяностые годы, во время первых ростков гласности, когда прекрасный журналист Познер проводил первый или второй телемост между Америкой и Союзом, то одна женщина красноречиво высказалась: «У нас секса нет!»

            Вот так вот, нет и всё тут!

            Сексуальное воспитание в школах не проводилось и о половой жизни дети узнавали, обычно, с улицы, потому что родители тоже стеснялись говорить со своими детьми на эту тему.

            Я, будучи уже в седьмом классе, спросил однажды свою мать, что такое блуд, потому что в собрании это слово часто звучало в проповедях и было мне непонятным. Но мать мне посоветовала лучше расспросить у нашего зятя Жени. Он был проповедником. Я со временем спросил об этом у него, но он тоже не стал мне ничего объяснять, а сказал: «Спроси у матери». Я понял, что тут есть что-то скрытное и больше не спрашивал ни у кого. Здесь нужно сказать, что о половых связях я уже был наслышан с улицы, только не знал, что это называется блудом.

            Вот так же приблизительно получали сексуальное воспитание и другие подростки.

            Когда же мы приехали в Америку, верующие люди сразу же столкнулись с другой крайностью. Представляете, одиннадцатилетние дети в школе на уроке по половому воспитанию учатся надевать презервативы на пособия в натуральную величину! При этом помогают им осваивать это искусство старшеклассники.

            Естественно, христиане забили тревогу. В штате Мериленд родители даже обратились в федеральный суд, выступая против постановления, чтобы все начальные школы проводили всестороннее и исчерпывающее сексуальное образование для всех детей-школьников. Суд их требования, конечно, не удовлетворил.

            Что же делать? Сейчас многие церкви ратуют за то, чтобы создавать христианские общеобразовательные школы, где опять будут замалчивать о половой жизни и сексуальных потребностях подрастающего акселеративного молодого поколения.

            Но разве это достаточно правильный выход из создавшейся ситуации? Ведь дети всё равно получают информацию о сексе с улицы, причём или в искажённом, или в грубом, неприглядном виде, одни больше, другие меньше. И мы об этом тоже знаем, потому что дети сами нередко проговариваются о своих познаниях.

            Вот вам пару примеров:

            В школе на первой парте девочка поднимает руку и спрашивает учительницу:

—          Марья Ивановна, а у детей могут быть дети?

—          Нет, конечно, Валечка. Это может быть только тогда,

когда вы вырастете.

А на последней парте мальчик резко толкнул свою соседку по парте и говорит:

—          Ну, вот, видишь? Я же тебе говорил, а ты боялась.

А вот другой пример. Это происходило уже в

христианской семье. Приходит одна сестра к другой проведать её и видит, что та уже беременная.

—          Ты что, опять беременна?

—          Да, вот, получилось. Вроде бы и предохранялись, но…

А сынишка её, держась за юбку и прислоняясь к ней,

вдруг полузастенчиво говорит:

—          Это моя работа!

Тут произошла вынужденная пауза. Ничего себе заявки!

Затем гостья, совладев собой, всё же спросила:

—          А как же это так?

—          А я однажды на вечернем собрании слышал, как пастор

говорил, что предохраняться грешно. Так я, когда мы пришли домой, взял и попрокалывал все презервативы в комоде.

А мы всё думаем, что дети ничего не понимают, потому

что мы им ничего не говорим.

            Одна сестра, прочитав в библейском кроссворде вопрос «Мужские половые железы», возмутилась: «А если это дети прочитают?»

            Действительно, что изменится оттого, что прочитают дети, если в Библии есть такое слово, как ятра? Мне думается, что это только ханжи и святоши могут так щепетильно скрывать знания от пытливого, любознательного молодого поколения.

            Лично я – сторонник того, что половое воспитание лучше начать на один год раньше, чем на один день позже.

            И правда, сколько есть случаев таких, когда у девочки случается первая менструация, а она о ней ещё ничего не знает? Ну, ладно, девочкам мамы всё-таки часто рассказывают об этом. А, вот, мальчикам, что у них могут быть поллюции, обычно, не рассказывает никто – ни мама, ни папа.

            Ну, почему это так происходит, люди? Пасторы дорогие, неужели это так грешно рассказать всё о Богом данных талантах нашей плоти? – Нет, конечно. Христос никогда не запрещал этого. А Соломон говорит: «Наставь юношу при начале пути его» (Пр. 22, 6).

            О сексе человеку нужно знать абсолютно всё так же, как, скажем, о еде. Мы все должны знать, что можно кушать, когда, сколько, зачем и почему. Какую пищу нельзя принимать и т. д. и т. п. Точно так же обстоятельно и свободно надо разговаривать и о сексе. Всё равно нам от него никуда не деться.

            А то в одной Воскресной школе учитель предложил детям привести примеры соблазнов. Один назвал соблазном варенье в банке, другой – яблоки в соседнем саду, а третий, постарше, со знанием дела сказал: «Соблазн – это женская грудь».

—          Выйди из класса и без отца не приходи, — быстро

 среагировал учитель.

Ну, что это за воспитание? Мальчик сказал искреннюю

правду, и, пожалуйста…

На следующий раз Вася пришёл без отца, но сел в самом

конце  класса. Учитель всё же спросил его, почему он сел там? Вася и отвечает:

—          Папа сказал, что если для твоего учителя женская грудь

не соблазн, то он, значит, мужеложник, и держись от него подальше.

Это я уже для смешинки рассказал этот анекдот. Но детям обязательно нужно всё объяснять, что правильно, а что – нет, а не выгонять их.

            Однажды в одном классе со старшими детьми зашёл вопрос об онанизме. Между прочим, уместно здесь заметить, что это очень хорошо, что поднимаются такие вопросы. Вот это действительно половое воспитание! Так вот, учитель прочитал им всё об Онане и спрашивает: «Почему Онан изливал семя на землю?» И вы знаете, что ему ответили?

—          Потому что тогда ещё не было презервативов (!)

Чтобы не случалось таких ответов, как раз и нужно обязательно прилежно проводить половое воспитание наших детей. Нужно рассказать им и об оптимальном возрасте, когда лучше начинать половую жизнь, и об умелом её использовании так, чтобы она приносила только взаимную радость и удовлетворение, а не отравляла кому-нибудь жизнь дурными последствиями, тревогой за ещё нежелательную, незапланированную беременность и т. п. Нужно рассказать о планировании семьи, как об этом хорошо пишет пастор Руди Винс. И это всё нужно рассказать заранее, ещё до брачной жизни. После – это уже поздно. Собак кормят не тогда, когда идут на охоту!

            Ведь, согласитесь, это действительно глупо и смешно говорить современным детям, что их приносит аист или случайно находят в капусте.

            Эта злободневная тема повсеместно всплывает в протестантских церквях (и будет всплывать до тех пор, пока этот вопрос не будет правильно разрешён). Одни говорят, что сексуальное воспитание нужно, а другие, более консервативные, утверждают, что это совсем ни к чему и что дети научатся и сами.

            Но мне больше всего понравилось решение в одной церкви, где все согласились, что половое воспитание детей всё же нужно проводить обязательно. Но не нужно только задавать им домашнее задание.

 

Почечный камешек

 

            Жила недалеко от нас через одну улицу Вера Иностранцева. Это была неплохая христианка, верующая с самых малых лет. Правда, трудная доля выпала на её жизнь, хотя начиналось всё совсем неплохо. Она была чернявой, стройной, красивой девушкой, и её быстренько засватал один приезжий брат Вася, отслуживший армию где-то в Челябинске. Но сразу же с первой брачной ночи у них произошла размолвка. Оказалось, что он был не способен к половой жизни, но от Веры это до свадьбы скрывал.

            Вера имела решительный характер, очень не любила несправедливости и в первый же день после этой брачной ночи категорически заявила, что жить с ним не будет. Она это объявила пресвитеру и всем своим друзьям. Васе пришлось после этого уехать в неизвестном направлении.

            Такой трагический финал её семейной жизни! А ведь она так мечтала, так надеялась… Ей очень хотелось родить детей… Вскоре она почувствовала, что ей не только хочется, но и требуется вести нормальную половую жизнь, потому что у неё произошло какое-то расстройство организма, начало постоянно дрожать правое веко, и невропатолог так ей и сказал: «Вам надобно родить ребёнка».

            Как я уже сказал раньше, решительности ей было не занимать, и она вскоре на работе, где ей приходилось дежурить по суткам в шахтёрском общежитии, она отдалась одному командированному электромонтажнику Сталинского шахтостроя. Фамилию у него она не спрашивала и всю заботу о будущем ребёнке она решила взять на себя. Так оно и было. Родилась девочка, было очень трудно материально, пришлось идти работать в шахту и т. д.

             В церкви её, конечно, сразу отлучили, как только заметили её незаконную беременность. Но она всё равно регулярно посещала собрания, молилась и вела себя так, что её нельзя было упрекнуть больше ни в чём, кроме этого умышленного блуда. Через пять лет её снова приняли в члены церкви, где она находится и по сей день. Ей сейчас уже 75 лет. Дочка её выросла, вышла замуж, имеет свою семью и квартиру, а баба Вера, как мы с женой её называем, так и живёт одна в своём стареньком, ещё отцовском доме.

            Характер её тоже остался таким же решительным, как и прежде. Заметив какую-либо несправедливость, она обязательно выскажет это хоть кому бы то ни было. Ей всё равно, брат это или сестра, проповедник или пресвитер. За это её всегда многие недолюбливают, но она служит Богу со всей искренностью. Никто больше не посещает больных, как она. И как только она успевает узнать, кто и где заболел?!

            Посещала она неоднократно и нас, а после того, как я перенёс обширный трансмуральный инфаркт миокарда и уже большей частью дома лежал, чем ходил, она навещала меня каждую неделю.

            Посещая нас, она рассказывала нам всё о своей жизни, потому что мы живём здесь только десять лет и всего прошлого её не знали. С ней можно было разговаривать на все жизненные темы. Она всегда имела свои личные суждения и никогда слепо не подражала чужим мнениям.  Мне лично это нравилось, с ней было приятно беседовать, и мы всегда приглашали её приходить к нам в любое время.

Здоровье моё то улучшалось, то вновь становилось хуже. То раньше болели почки, выходили камни, то, вот, случился инфаркт, то опять что-то болит левая почка.

            Время сейчас тяжёлое. Вот, у соседа, ветерана войны, имеющего медицинские льготы, недавно тоже случился приступ почечной колики, так что вы думаете? Вызвали они скорую помощь, а им сказали: если у вас есть лекарство, сделаем укол, а у нас лекарства нет. Так он и помер на следующий день. Похоронили недавно.

            Что за времена настали? Бензина нет, лекарств нет. Куда оно всё подевалось? Что это за перестройка такая? А почка моя не на шутку ныла и болела всё больше и больше. У меня ещё была но-шпа, а баралгина не было ни одной таблетки, поэтому я принимал но-шпу по две таблетки.

            Вдруг, я почувствовал, как боль моя стала перемещаться из области почки к позвоночнику и в район мочевого пузыря. Это, наверное, опять камень идёт по мочеточнику. Слава Богу! Может быть, скоро выйдет!

            Боль моя снова притихла, а через некоторое время объявилась уже в нижней части живота. Захотелось в туалет. Я стал мочиться. Острая боль резанула меня где-то уже в уретре. Я думал, что камень так и выскочит наружу, но он, вдруг, почему-то застрял уже недалеко от выхода. Писюн мой совсем съёжился, и возле головки его нельзя было сильно придавливать: было очень больно. Все мои попытки помочь руками выйти камню были напрасны.

            Жена моя отпросилась у меня на три дня съездить к племяннице и должна вернуться только завтра к вечеру. Думаю, хоть она посмотрела бы, может, его там можно уже вытащить как-нибудь. Сам я не могу ничего сделать, так как у меня не сгибается левый тазобедренный сустав, и мне ничего не видно.

            Господи, что же делать? Боже, помоги Ты мне Сам!

            Не успел я так помыслить, как кто-то постучал в дверь. Я крикнул: «Заходите!» И в комнате появилась наша баба Вера.

—          О! Наверное, Вас Бог побудил придти ко мне сейчас!

Я рассказал ей, как только я мучаюсь, как идут камни и каков плачевный результат.

Камень крепко засел где-то в уретре и нельзя сказать, что он причинял сильную боль по сравнению с предыдущим, но он давил и распирал мой посиневший и скрючившийся член.

—          Сестра Вера, не обидьтесь на меня, но, если можете, то

посмотрите, пожалуйста. Может быть, его можно всё-таки как-то вытащить?

Баба Вера понимающе подтвердила:

—          Конечно, если нужно, то давай посмотрю. Стесняться тут

не приходится. (Она всегда меня называла на «ты», а я её – на «Вы»).

Я снял трусы, лёг на диван, придвинул поближе

настольную лампу, потому что уже темнело.

            Писюн мой совсем укоротился и спрятался где-то среди волос. Баба Вера, вооружившись очками, придавила головку моего члена, чтобы заглянуть в середину его зева. Мне опять стало очень больно, я терпел, но она там ничего не увидела. Камень был где-то дальше.

            Тут меня осенила мысль: может член мой нужно привести в состояние эрекции, чтобы он увеличился, а, следовательно, увеличился бы и канал? Но ведь мне уже 70 лет, и я уже не помню, когда он у меня поднимался. Я об этом что-то невнятное сказал бабе Вере, а потом прямо спросил:

—          Сестра Вера, Вы меня извините, но, если можете, дайте,

пожалуйста, я подержусь за Вашу грудь. Может он всё-таки поднимется?

—          Это ты меня толкаешь уже на преступление,

заколебавшись, рассуждала она. – Правда, тут действительно такие обстоятельства, что и не знаешь, как правильно поступить. Ну, а вообще-то в Писании нигде не написано, что этого нельзя делать. Ладно, ради такого случая бери.

Она расстегнула сверху свой фланелевый халат. Из-

под её комбинации выглядывали пухлые, ещё не увядшие груди… Она раньше рассказывала нам, что дочка, родившись, ни разу не взяла у неё грудь, а пришлось кормить её только из соски. Поэтому, наверное, тело её сохранило свою сексуальную неизношенность и привлекательность.

            Я полез за пазуху. Эх! Было бы мне 18 лет! Но мой 71-ый год совсем никак на это не реагировал. Прошла минута, две…, и я понял, что всё это бесполезно.

            Тут уже баба Вера, видя мою беспомощность, попыталась помочь мне. Она стала гладить мои гениталии, живот, но бесполезно. Мы, понимающе, посмотрели друг другу в глаза. В этот момент она как-то неаккуратно придавила мой член, я болезненно ойкнул, а писюн мой, чуть было вытянувшийся, снова съёжился и запрятался в густую волосню.

—          Эх, сестра Вера! Такая наша старость!

Мы немного помолчали.

—          Слушайте, — снова осмелился я, — если можете, дайте я

ещё притулюсь прямо ко влагалищу. Может быть, он почувствует тепло, более нежное соприкосновение… Дайте, а?

—          С тобой только греха набираться! Это же будет уже блуд.

—          Какой там блуд, когда решается такая болезненная

проблема! Да ради помощи ближнему можно и жизни даже не пожалеть, а Вы блуд, блуд. В Старом Завете нельзя было открывать наготы дочери своей. А если у неё случится аппендицит, а отец её единственный хирург в селе, так что, пусть помирает дочка? Да что там говорить! Вспомните, как Вы поступили, когда Вас нужда заставляла.

—          Ну, ладно. И, правда, написано: «Просящему у тебя дай».

Она расстегнула халат до конца и задрала

комбинацию.

—          Как тебе?

—          Ложитесь на моё место.

         Я согнул ей ноги, чтобы достать хоть немного своим концом искомую точку. И, правда, вскоре я почувствовал там теплоту и приятную влажность. Слегка покачиваясь, я стал ощущать появляющуюся эрекцию. Боль моя стала утихать и вскоре исчезла совсем, а член мой, о диво, стройно поднялся во всём своём великолепии.

            Я умакнул его ещё глубже. Было очень приятно и, наверное, не только мне, потому что баба Вера тоже притихла.

            -Сестра Вера, давайте я погоняю, пока спущу. Может быть, камень тогда выйдет?

            Она помолчала немного, а потом выдохнула:

—          Давай, гоняй, не останавливайся.

         Если бы вы знали, как нам было хорошо! Кажется, и в молодости никто из нас не ощущал такой сладости. Баба Вера вскоре, кончая, приятно застонала. Это было у неё второй раз в жизни. Я тоже был уже на грани… Так хотелось спустить внутрь, но ведь я же пытаюсь удалить камень!

            Быстро схватив бумажную салфетку на газетном столике, я расстелил её на животе у бабы Веры и, еле успев вытащить свой член, стал импульсивно спускать накопившееся семя. Салфетка быстро впитывала молочную жидкость, и в густой белой сперме стал просматриваться тёмно-оранжевый продолговатый, как три мелких зерна пшена, слипшиеся одно за другим, почечный камешек с корявыми краями. Слава Богу!

            Когда мы уже встали, у меня появилось такое чувство благодарности к бабе Вере! Я с искренней любовью обнял её. Она не противилась. Но, когда я хотел её ещё и поцеловать, она отстранилась и сказала:

            -Нет, не надо, а то понравится нам и правда, можем стать блудниками. Вторичного отлучения я не хочу.

 

Онанизм

 

            Работал я тогда на Металлургическом заводе им. Ворошилова в городе Алчевске Луганской области. До этого город назывался Ворошиловск, а с 1961 года по 1992 год он был Коммунарском. После развала Советского Союза он опять стал Алчевском. Ну, это так, между прочим.

            После работы мы все, как обычно, шли в душевые, чтобы отмыть своё тело от всей грязи наших ремонтных мастерских, обслуживающих прокатные станы.

            В тот памятный день мне пришлось порядочно задержаться в связи со срочным ремонтом. Когда я пришёл в баню, уже все помылись, и я был только один.

            Тут надо сказать, что головки душей в нашей бане были все самодельные, небрежно изготовленные в нашей мастерской. Во многих из них отверстия для разбрызгивания воды были просверлены довольно редко, а потому вода поступала не достаточно хорошо, чтобы нормально помыться. Те же головки, у которых отверстия были часты, и вода достаточно хорошо разбрызгивалась, кто-то повывинчивал, очевидно, для своего домашнего летнего душа. Это было нормально в те советские времена, и мне, чтобы хорошо обмыться, пришлось после мытья под жидким душем перейти туда, где головок не было совсем. Вода тяжелой струёй падала из полудюймовой трубы и быстро смывала пену с головы, плеч, спины… Очередь подошла, чтобы помыть и своё половое хозяйство. Немного изогнувшись, я подставил его под тёплую воду. Какое-то приятное ощущение проскочило по всему телу. Я добавил горячей воды и поводил свой поднимающийся член под напористой струёй. О, как это было приятно!

            Мой молодой организм (а я тогда был ещё не женатым) из-за невостребованной половой функции страстно искал разрядки. Я, как христианин, всегда старался побеждать юношеские похоти и избегал онанизма. До этого у меня неоднократно случались ночные поллюции. Семя изливалось само, без моего участия, когда я спал. Но в конце я всё-таки просыпался от непроизвольного приятного полового чувства, и мне оставалось только снять испачканные спермой трусы и надеть другие.

            Однажды такое у меня случилось в ночь с субботы на воскресенье, в которое мы назначили преломление хлеба. Пресвитер наш Олег Климок и другие старшие братья были в тот летний сезон в Верхоянске на заработках, а для священнодействий мы пригласили (как и было договорено раньше с Олегом) из Краснодона брата Васю Билыка. Я лично встречал его утром на автовокзале, но когда разговор зашёл конкретно о воспоминании страданий Христовых, я сказал ему, что участвовать не буду. Он удивился и, конечно, спросил, в чём дело. Я объяснил ему положение.

            А руководствовался я тем, что в Писании есть написано, что, если у кого случится излияние семени, то он нечист будет до вечера (Лев. 15, 16-18) и не должен есть святыни (Лев. 22, 4-7).

            Хорошо, что до начала собрания у нас тогда было больше часу времени, и брат Вася (сейчас он, между прочим, живёт где-то в Канаде) смог убедить меня, что старозаветные заповеди не имеют для нас никакой силы, что мы служители Нового Завета, и теперь Господь может очищать кающегося грешника моментально и никаких сроков для этого не устанавливается.

            Но то было непроизвольное излияние! А сейчас я почувствовал, что уже не могу не помочь накопившемуся семени вырваться наружу. Эрекция быстро возрастала. Полностью поднявшийся член я снова и снова подставлял под горячую, бьющую струю и двигал им так, чтобы вода попадала то на головку, то на шейку, то на середину. Какое это было блаженство! Чувствуя, что грех пленяет меня, я был уже не в силах остановиться. Горячая струя вместе со мной под усердным влиянием сатаны делала своё дело. Член мой натужился, головка распухла до максимальных размеров и из её зева, вдруг, выплюхнулся, наконец, тяжёлый сгусток белой спермы, долетев до самой стенки. Затем ещё несколько судорожных схваток выпрыснули остальную сопливую жидкость из моего организма. Возбуждённое тело моё быстро расслаблялось, радужные краски сексуального чувства посекундно меркли и увядали, а им на смену вкрадывались ощущения падшего ангела. «Не обманывайтесь: ни блудники… ни малакии… Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 9) – промелькнуло у меня в голове.

            Шёл мне тогда только двадцать первый год. В девятнадцать лет я дал обещание служить Богу до конца жизни, и, вот, пожалуйста. Вспомнилось, что за произвольный грех «не остаётся более жертвы» (Евр. 10, 26), а ведь я понимал и всё равно делал.

            Почти целую неделю ходил я тяжело угнетённый. Душа искала какого-то оправдания, но его не находилось. И вечером, под влиянием проповеди Олега, прямо во время собрания я встал, чтобы покаяться перед церковью. Слёзы душили меня, я не мог говорить. Олег, видя, что грех, очевидно, серьёзный, предложил мне выйти с ним в другую комнату, чтобы там выслушать моё исповедание, сказав, чтобы церковь в это время молилась за меня.

            Там я всё чистосердечно рассказал, как это было. Олег, выслушав, сказал: «Да, это настоящий грех». Потом он вызвал к себе ещё моего старшего брата Павлика, чтобы посоветоваться, как быть. Затем он отослал меня назад, а сами они ещё некоторое время совещались

            Вернувшись, я сел на своё место. Все в это время пели псалом. Когда петь закончили, появились Олег с Павликом и Олег сказал всей церкви, что я действительно согрешил и глубоко раскаиваюсь и что за меня молиться можно.

—          Давайте мы все ещё раз за него помолимся, и пусть его

Господь простит.

Мы все склонились перед Господом на колени, и я

почувствовал великое облегчение угнетённой души.

            С тех пор прошло уже больше сорока лет. Передо мной лежит книга Нормана Райта «Вопросы, которые задают женщины в частной беседе» (ЕМО «Кредо», 1999 г.). На странице 143 здесь написано: «Нет видимой причины, почему не заниматься мастурбацией одиноким и семейным людям, если это помогает снять возникшее напряжение»… Но я ничуть не сожалею о своём раскаянии и исповедании. Если совесть судит, и душе нет покоя – это единственно правильный выход!

            Но мне сейчас обидно только за то, что нас, молодых, неправильно учили тогда (а есть многие и сейчас продолжают так учить) о том, что произвольный грех – это тот грех, о котором ты знаешь, что это грех и всё равно делаешь. (А о каких грехах мы не знаем, что это грех?!)

            Обидно также, что в слово «онанизм» вкладывали и сейчас вкладывают совсем не то, что принципиально сделал Онан. А за слово «малакии» мне даже и говорить сейчас не хочется. Это тема совсем для другого рассказа.

 

                                                                                             Про конец

 

                                                                                             «Близок всему конец» (1 Петр. 4, 7)

            Среди христиан есть такая расхожая фраза: «Не начало спасает, а конец». Многие убеждены, что действительно есть так написано в Писании. Но это заблуждение. На самом деле такого в Библии нет. Да и как это вообще конец может спасти? Чушь всё это. Спасает нас всех только Иисус Христос. «Нет под небом другого имени, которым нам надлежало бы спастись», — говорит апостол Пётр. А конец, наоборот, может многих только погубить. Апостол Павел к филиппийцам так и пишет: «Их конец – погибель». Это говорится, конечно, про грешников, прелюбодеев и тому подобное. Правда! Куда тут денешься, их конец – погибель!

            А по телевидению один молодой пастор однажды сказал: «Диавол в сильной ярости сейчас, потому что он чувствует свой конец». Я лично не знаю, чувствует он или не чувствует свой конец, но у Петра написано: «Близок всему конец» (1 Петр. 4, 7). Правда, есть очень короткий (или быстрый) конец, например, как у Анании и Сапфиры, а есть длинный (или долгий). Христос пришёл на землю к концу веков, а он, этот конец, длится ещё до сих пор.

            Я тут вспомнил сейчас, как Ионафан, сын Саула, однажды концом своей палки отведал немного мёду, за что чуть не поплатился жизнью (1 Цар. 14, 43). А вы говорите: конец спасает…

            Да и Екклесиаст говорит: «Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели в дом пира, ибо таков конец всякого человека» (Ек. 7, 2).

            Правда, бывает конец и хорошим. У Иеремии есть написано: «Господь сказал: конец твой будет хорош».

            Тут я решил взять симфонию и посмотрел всё, что есть написано про конец. И вот что я нашёл:

1. Конец можно положить (Ос. 1, 4).
2. Есть написано: приспел конец (Ам. 8, 2).
3. Встанет, ой… Восстанет народ на народ… Но это ещё не конец (Мф. 24, 6-7).

Есть такие выражения: от одного конца до другого (Исх. 36, 33),

Или: «десять локтей было от одного конца…» (3 Цар. 6, 24).

Или: «коснулась (это про Есфирь) конца…» (Есф. 5, 2),

«не до конца гневается» (Пс. 102, 9),

«претерпевший же до конца спасётся» (Мф. 10, 22),

«до конца возлюбил их» (Ин. 13, 1),

«глупцом останется при конце своём» (Иер. 17, 11),

«придёт к своему концу» (Дан. 11, 45) и др.

            Но нигде я так и не нашёл, чтобы конец спасал.

            Тут, раз разговор зашёл о конце, можно рассказать один анекдотический случай. Едет троллейбус, народу полно, давка такая… А впереди одного молодого мужчины стоит красивая, пухленькая девушка, такая соблазнительная… А толпа, раскачиваясь, прижимает и прижимает его к ней. Вдруг, она поворачивается к нему и говорит, как бы шутя:

—          Мужчина, Вы, наверное, скоро умрёте.

—          Почему это вдруг Вы так заявляете?

—          Потому, что я уже чувствую Ваш конец.

Ну, ладно. Сколько, в конце концов, можно говорить

 про  конец?! Хватит.

            Тут я вспомнил, что у хорошей сказки всегда хороший конец. И ещё вспомнил, что недавно читал в газетке про виагру (лекарство), что она поднимает не только дух и у неё тоже всегда хороший конец. Вот так, вот. А теперь, как говорят иеговисты, это уже «окончательный конец»

 

Без хамства

 

Я думаю, что все хорошо знают историю про то, как Хам увидел нечаянно своего отца Ноя голым. Так вот, у меня произошло ещё хуже. Мы с мужем жили рядом с его родителями. Дома наши имели хорошие заборы с запирающимися калитками, так что для того, чтобы попасть во двор, нужно было хорошенько постучать по железной щеколде или громко позвать хозяина. А в боковом заборе между нашими домами была своя калитка без запоров, через которую мы свободно ходили друг к другу.

Прошло уже около года, как померла моя свекровь, и свёкор жил сам. Ему было шестьдесят шесть лет. Я время от времени помогала ему навести порядок в доме, иногда стирала, но в основном он всё делал сам, будучи ещё не в плохом здравии. Не женился он второй раз, наверное, потому, что ещё не прошло года после смерти жены (откуда такой обычай, я не знаю). Его иногда посещали друзья из нашего собрания. И сегодня, когда я решила заскочить с работы домой на перерыв, перед домом я встретила двух сестёр, которые его проведывали.

Быстренько перекусив, я подумала, дай забегу и к свёкру: что там новенького ему рассказали сёстры?

На улице было тепло, и дверь в дом была приоткрыта. Через неё видно было часть прихожей и открытую дверь в зал. А в зале на диване лежал свёкор и, что вы думаете, он делал? По-медицински это называют, занимался онанизмом, а по нашему, сельскому, говорят, просто дрочил свой член.

Вот это да! А ведь в церкви же не один раз братья учили, что разжигаться плотью нельзя, что это грешно. Малакии Царства Божьего не наследуют! Я в замешательстве не знала, что мне делать дальше. Хотела, было, потихоньку уйти, но свёкор в это время, перестав гонять свой член правой рукой, стал расстёгивать брюки (он был одет) и затем опустил их и трусы до колен, стал снова наяривать свой член. Замедлив немного, он левой рукой обнял свои яйца, а правой рукой, прижав у основания, выпятил свой член на всю длину. Зачем это он сделал, мне непонятно, но зрелище было интересным.

Я уже точно не помню, какие у меня мысли проскакивали в то время, а он снова энергично начал дрочить.

Может быть, рассказать об этом старшим братьям церкви? Нет. Хам тоже рассказал братьям и получил проклятие на своего сына. Пожалуй, по хамски поступать не нужно. Но, ведь, он грешит! Самой мне обличать его стыдно. А, может быть, это и не грех? Ведь он остался без жены. Сейчас его посещали сёстры. Может быть, они рассуждали о чём-то, что его сильно возбудило, и он не смог удержаться. Тяжело всё-таки одному.

Тут я вспомнила, когда двадцать лет назад я осталась тоже одна. Мужа посадили за наши нелегальные собрания и проповедь Евангелия. Как только было мне трудно без сексуального удовлетворения! У меня, правда, до мастурбации не доходило, но я с трудом каждый раз дожидалась очередного личного свидания с мужем, где и получала несколько оргазмов подряд, заряжаясь на несколько месяцев до следующего очередного свидания.

Плохо всё-таки, что у нас, христиан, такие трудные порядки. Неужели нельзя сочувствовать друг другу в половых чувствах? Христос совсем ничего не сказал за дружеские половые связи или, как их по старинке называют блудом. Это только апостолы уже после вознесения Христа на Первом съезде в Иерусалиме постановили, чтобы воздерживаться от блуда. Потом этот запрет сильно развил апостол Павел.

В Коринфской церкви, не имеющей недостатка ни в каком даровании (1 Кор. 1, 7), свободно процветало блудодеяние (1 Кор. 5, 1), и Дух Святой никого не обличал, пока там не навёл свои порядки апостол Павел. Христос же никогда не говорил, что сексуальные дружеские связи всегда являются грехом. Точно так же и онанизм! Главное в нашей жизни, чтобы не было никому из людей причинено никакого зла. И я остановилась на мысли: пусть себе дрочит, сколько угодно.

Тут как раз свёкру, наверное, захорошело. Он схватил какую-то белую тряпку и стал судорожно спускать туда накопившееся семя.

Дальше я не стала наблюдать и, остепенившись от воинственного духа, охватившего, было, меня сначала, смирённо побрела к себе домой. Но мысли об этом не покидали меня и на работе до самого конца смены.

С тех пор прошло уже двадцать три года. Мне сейчас столько же лет, как тогда было моему свёкру. Но я так и не рассказывала об этом случае никому: ни мужу, ни старшим братьям, ни пресвитеру. Свёкор мой давно уже умер. Он так и не женился больше, потому что вскоре сильно заболел. Ему сделали операцию по поводу аденомы предстательной железы. Мне пришлось за ним ухаживать, когда он после операции уже не мог ходить. Говорят, что ещё не установлено точно, почему начинает опухать предстательная железа, и возможно, что к этому имеет отношение и то, что он не жил нормальной половой жизнью. Я тут ничего в этом деле не понимаю, но свёкор мой быстро стал увядать и скоро помер. Хороший он был всё-таки человек. Ему я тоже не призналась в том, что видела и, думаю, что правильно всё-таки сделала, что никому не рассказала.

Он тоже был в братском совете церкви, говорил хорошие проповеди и после этого случая. А если бы я рассказала, всё было бы иначе.

Недавно я прочитала в книжке «Вопросы, которые задают женщины в частной беседе» Нормана Райта (ЕМО, «Кредо», 1999 г.) следующие слова: «Нет видимой причины, почему бы ни заниматься мастурбацией одиноким и семейным людям, если это помогает снять возникшее напряжение» (стр. 143). Это и послужило причиной, что я, наконец, рассказала вам об этом случае. Оказывается, многие верующие уже стали понимать, что греха в этом  нет никакого. А ведь, сколько до этого было отлученных, пострадавших из-за тупости пасторов и злых языков совремённых Хамов. Слава Богу, что Он дал мне силы не опуститься до их уровня.

 

                                                                                                               Нагота

                                                                                                              (Беседа)

 

Мы в наших апартаментах часто по вечерам собираемся во дворе за нашим столиком и беседуем на разные жизненные темы. Вот, и сегодня брат Ваня говорит мне:

—          Ну, задай какой-нибудь вопрос.

У меня уже был на уме щекотливый вопрос, довольно разнообразно толкуемый среди христиан. И я спросил:

—          Нагота – это грех или нет?

—          Конечно грех, — сразу отреагировал Ваня.

—          Тогда скажите мне… Вот, в тех апартаментах, где мы

раньше жили, сестра Аня как-то в разговоре с сёстрами так высказалась: «Я никогда в жизни перед мужем не снимала рубашки». Как по-вашему, она получит за это награду на небесах? Или нет?

—          Ну, тут нужно немного порассуждать.

—          Вот то-то. Если нагота – грех, то, значит, Адам и Ева уже

грешили ещё до вкушения запретного плода. А ведь это не так! Так что, получается, нагота – не грех!

—          Ну, это, глядя где и когда, — вмешалась Люба.

—          Правильно. Так давайте, и выясним, где и когда нагота

греховна, а где нет.

—          Да зачем это выяснять, — вмешался Илья, — это такой

ненужный вопрос! Плотской вопрос.

—          Правильно, плотской вопрос. Но вот эта самая Аня перед

мужем, значит, никогда рубашки не снимала, но у них трое детей, и, когда она ходила к женскому врачу, а он был мужчина, так она перед ним раздевалась и показывала ему свою наготу. Как же тут объяснить? Перед мужем, значит, грех раздеваться, а перед врачом нет!?

—          Ну, это другое дело. Тут нужда заставляет. Никуда не

денешься. – Снова отозвалась Люба.

—          Чего там никуда не денешься? Если не захочешь, можешь

не пойти. Моя тёща, вон, не захотела к мужчине идти и не пошла. И прожила так всю жизнь, правда, это было в колхозе. А вот, если перед мужем не раздеваться, так зачем тогда было и замуж выходить? Как только тот муж и жил с ней!?

—          Я думаю, — снова заговорила Люба, — перед мужем и

перед врачом можно раздеваться. Никакого греха здесь нет.

—          Правильно, но объясните, почему?

—          Да оно само собой разумеется.

—          Да нет. Где же разумеется, если Аня всю жизнь рубашки

не  скидала перед мужем и Ваня, вон, чётко сказал, что нагота – это грех. Ладно, я вам немного подскажу из своей точки зрения.

Дело в том, что все врачи дают, так называемую, клятву Гиппократа, где они обещают не разглашать компрометирующие пациента факты. Поэтому больной не стыдится его, зная, что врач никогда не будет насмехаться и не расскажет никому о его наготе, а, следовательно, никакого зла от всего этого не получится. И муж тоже не станет компрометировать свою жену. Отсюда и исходит доверие. Ведь зло было не в том, что Хам увидел голым своего отца, а в том, что он пошёл и рассказал об этом другим. А когда пойдут суды-пересуды, тут и рождается зло и грех. Так что, нагота сама по себе не грех. Греховной она становится тогда, когда предаётся широкой огласке и порождает зло. Вот где таится грех! А люди не умеют или не хотят глубоко анализировать обстоятельства и объявляют грехом наготу в любом случае.

            Я, например, знаю одного молодого верующего парня, который категорически отказался в художественном училище рисовать с натуры полуобнажённую женщину, считая, что это грех. Его исключили из училища. Теперь он работает рабочим на стекольном заводе. Ну, и что тут хорошего? Что, он святее сделался от этого?

            Кстати, о натурщицах. Пока никто не знает, кем она работает, не возникает никаких проблем и грехов. Но скажи только в церкви, что ты работаешь натурщицей, так тебя сразу отлучат. Но грех всё равно кроется не в наготе, а в злых языках.

            Во втором веке нашей эры существовала даже христианская секта адамитов, которые специально старались обнажаться друг перед другом, чтобы победить ложный стыд, посеянный диаволом, после согрешения Адама и Евы. Ведь им надо было стыдиться своего непослушания Богу, а сатана внушил им стыдиться того, что их Бог сотворил нагими, в чём они совершенно не виноваты.

            Я слышал, как один пресвитер даже поучал, что нельзя ходить в короткой одежде, чтобы, если случится в это время пришествие Христа, не было бы стыдно людям перед Ним. Какая тупость! Так что, может быть, не нужно теперь никогда и мыться голым? А вдруг пришествие?!

            Да если нас Бог сотворил такими, неужели мы должны стесняться Его прерогативы? Мы же не первобытные Адамы. Христос уже нас научил следовать доброте, и мы давали обещание доброй совести. Пора бы нам понять, что совесть наша в этом чиста, и нашей вины в этом нет.

            Между прочим, в Южной Африке считается постыдным, когда у женщины видно ноги. Поэтому африканки носят юбки до самой земли, в то время как грудь не стесняются оставлять обнажённой. Вот такие бывают человеческие парадоксы.

Время от времени, в мире появляются нудистские группировки в той или иной стране. Люди начинают понимать лживость устоявшихся понятий. Кроме адамитов, нудизм практиковали и духоборы. Но такие достижения долго не задерживаются. Не так-то просто достичь совершенства! Оно будет только на небе, где одежда уже не нужна. Потому с Илии упала милоть (овчина), когда он возносился. Саул, когда был в пророках, тоже был целый день неодетый, потому что это было состояние исполнения Духом Святым, равносильное небесному состоянию (эйфории, если хотите). В таком состоянии уже не действуют никакие сатанинские каноны. Так что, не такая уж страшная нагота, какой её малюют.

            Я видел фотографию в книжке, как во время войны в лагерях смерти фашисты вели на расстрел евреев совершенно голыми. Некоторые женщины прикрывали руками свою наготу, стыдливо сгибали свои тела, а некоторые шли свободно, не испытывая уже никакого стыда. И правильно! Они в этом совсем не виноваты, что их раздели донага, а через несколько минут расстреляют.

            Всем христианам известно, что церковь является одним телом во Христе. И мы – его члены. Но разве в одном теле могут члены стыдиться друг друга? Конечно, нет! Если же мы стыдимся друг друга, то мы ещё далеко не одно тело. Зачем только мы протягиваем руки к преломляемому хлебу.

            Тут уместно ещё напомнить секретные слова Иисуса, дошедшие до нас через Евангелие Фомы: «Когда вы обнажитесь, не ведая стыда, когда совлечёте с себя одежды и сложите их к вашим ногам, как делают дети, и будете топтать их ногами, тогда вы станете сынами Того, кто живёт, и более не узнаете страха» («Античность и современность», Москва, 1970 г.).

Кроме того, мы всегда молимся: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». На небо свою одежду мы, конечно, не заберём. Она там не нужна. Поэтому к совершенству небесной жизни нам нужно подготавливать себя на земле. И ложный стыд нужно побеждать уже сегодня.

 

Про тёщ.

 

Разговорились как-то два брата из нашей церкви про своих тёщ. Один из них по имени Николай, приехавший из Сибири и где-то около года живший здесь у нас на Донбассе, рассказал следующее:

Когда я служил в армии в Свердловске, я там и познакомился со своей будущей женой. После службы не поехал домой, а там женился и жил целый год, как говорят на Украине, «у приймах», то есть в семье жены. Тёща и тесть были прекрасными хозяевами и хорошими христианами. Через год с небольшим они помогли купить нам свой небольшой домик в пригороде, и мы стали жить самостоятельно. Родилась у нас одна дочка, потом другая. Жили мы хорошо.

И, вот, однажды, как сейчас помню, в субботу, когда был у нас короткий рабочий день (тогда суббота была ещё рабочим днём), прихожу я домой, радуясь, что закончилась трудовая неделя и можно немного расслабиться. Захожу на кухню (в те времена у нас ещё не было отдельной ванной комнаты), а там жена стирает бельё, склонившись над корытом буквой «Г» задом ко мне (в такой соблазнительной позе!). Дети возились в спальне. У меня было хорошее настроение, и я подумал: дай-ка я хоть раз трахну её, пристроившись сзади. А мы как раз целую неделю не занимались сексом, потому что были слишком заняты семейными проблемами.

Я подошёл к ней, опустил свои брюки и снял трусы, затем по ходу дела задрал юбку и быстро обеими руками обхватил её за грудь, думая, что преподнесу ей этим сюрприз. Она, обычно, когда стирала, то снимала для стирки трусы и лифчик, но на этот раз я почувствовал, что на ней есть и то, и другое. Жена не испугалась, но, не спеша, вытерев локтем потное лицо, медленно повернула голову.

О Боже! Что я увидел? Это была совсем не жена, а моя тёща! Я остолбенел. Доли секунды не мог никак среагировать, а тёща уже повернулась  ко мне всем своим телом и посмотрела на мой торчащий ещё член, не сказав абсолютно ничего. Очевидно, она всё прекрасно поняла, что я ошибся, но не нашлась быстро, что сказать. Я не смог сразу бежать, потому что брюки мои упали до самого пола, а трусы были спущены до колен. Мне пришлось сначала натянуть их, а потом, подняв брюки, я пулей вылетел из кухни и побежал во флигель.

Там я просидел целый час, пока, наконец, пришла жена из магазина. А получилось всё это вот почему. Тёща приехала посетить нас на выходной день. Жена моя стирала, но тут, чтобы угостить мать, ей надо было бы сходить в магазин за хлебом и др. Мать и говорит ей:

—          Давай, я постираю, а ты сходи, только дай мне что-

нибудь надеть, а то я в выходном платье. Жена дала ей свою юбку и кофточку, а платочки у них были почти одинаковыми. По комплекции они тоже выглядели очень похожими. Вот, я и допустил такую позорную ошибку!

Мы с женой здесь, во флигеле, всё это рассказали друг другу, потому что я сразу перенял её, когда она только вошла во двор. Идти в дом я уже не мог. Жена пошла сама. Они там  долго говорили с матерью, потом жена пришла опять звать меня, но я пойти в дом всё-таки не решился. Мне было очень стыдно.

Тёще пришлось уехать тот же день, чтобы не заставлять меня ночевать во флигеле. Позже я так и не смог встретиться ни разу ни с тёщей, ни с тестем. Я настоял, чтобы мы продали дом, что мы быстро и сделали, и выехали сюда на Украину. Правда, прощение я всё же у тёщи попросил, но только через жену.

Так, вот, мы и живём здесь уже почти год, и я до сих пор боюсь встречи со своей тёщей, а особенно мне стыдно почему-то перед тестем.

—          Тьфу, — возмутился брат Виктор, — стоит ли так близко

принимать всё к сердцу? Ну, случилось… ну, и что же? Всю жизнь теперь чуждаться что ли? Я, вот, наоборот, сам…

Он запнулся немного, а потом продолжил:

—          Давай, наверное, я тоже расскажу тебе всё по порядку.

Тёща у меня тоже была прекрасным человеком, и, когда умер тесть, мы забрали её досматривать, потому что ей шёл уже семьдесят шестой год. Два года она жила у нас, но за это время она делалась всё больше и больше забывчивой. Однако, она всегда всей душой переживала за нас, а особенно за моей женой, то есть за своей дочерью.

Спала она в проходной комнате, из которой был вход в зал и в нашу спальню, а кухня у нас была на другой стороне. Дети наши спали в зале. Такой тогда была наша жизнь из-за финансовых недостатков. Дверь в нашу спальню была рядом с кроватью тёщи, хотя самой двери не было, а вместо неё висела занавеска.

Работал я в ночную смену, и поэтому половые связи мы имели днём. Занавесив свою спальню, мы занимались сексом, когда тёща, обычно, дремала. Но однажды она проснулась и, увидев, что никого нет, заглянула в нашу спальню. Мы успели лечь в нормальное положение.

—          Вы дома? – спросила она.

—          Да, отдыхайте, мама. Мы тоже отдыхаем.

Через пару минут она, задремав и вновь проснувшись,

опять  заглянула в нашу спальню.

Жена возмутилась:

—          Ну, что вы заглядываете? Мы дома.

Тёща опять успокоилась. Но потом это снова стало повторяться несколько раз. Нам всё время приходилось приостанавливать своё занятие. На случай, если она вновь заглянет, мы легли боком, и я приспособился к жене сзади. Когда мне захорошело, я попросил жену стать на карачки. Так было ещё приятней. Жена уткнулась головой в подушку, а я продолжал гонять…

И в этот момент снова заглядывает тёща! Я как раз только вытащил весь свой член и тут заметил её. Чтобы она не перебила нам удовольствие, я, понимая её старческую безвредность, как-то сразу, приложив палец ко рту, дал ей понять, чтобы она не поднимала шума. Она, к счастью, всё поняла, но, замерев на месте, ещё не знала, как ей быть. Я же, не теряя темпа, стал продолжать своё дело.

Тёща, довольно ухмыльнувшись, тихонечко ретировалась и больше нас не беспокоила. И, между прочим, об этом случае она никогда ни мне, ни жене даже и не напоминала.

Мне, автору этого рассказа, тоже вспомнилась одна история про то, как одна тёща подменяла своему зятю больную жену. И это продолжалось до самой её смерти. Семья не распалась,  благодаря только её сочувствию. Мне не хочется красочно расписывать эту историю, ведь многие это не одобрят, но это было в христианской семье.

Здесь нужно просто заметить для всех, что тёщи наши могут очень многое, а может быть, справедливее сказать, что тёщи наши могут всё!

 

Дряхлость

 

Хотя у меня больные ноги и душит астма, душой я всё-таки остаюсь молодой. Дед мой намного дряхлее меня и не спит со мной уже двадцать лет. Он больше лежит. А мне ещё хочется посидеть, поговорить с кем-нибудь, побеседовать о добром учении Иисуса Христа. Так я, нет- нет, да и выйду во двор вечерком. У нас тут в апартаментах на Хилсдейл-бульваре каждый вечер русские собираются прямо перед окном сестры Параньи, где мы и беседуем на все случаи жизни.

Вчера, вот, разговорились про то, как раньше люди жили по несколько сотен лет. А брат Ваня говорит, что то, наверное, раньше не такое исчисление было. По-ихнему 900 лет, а по-нашему только 90.

Я думаю, что неправильно он говорит. Если написано, что Енох жил 65 лет и родил Мафусала, то «по-нашему» получится, что он родил его в шесть с половиной лет. Не могло же такого быть!

Ну, да ладно, не про это мне хотелось вам рассказать… Зашла у нас потом речь про царя Давида. Он уже в семьдесят лет сделался дряхлым стариком, так что, когда ему подыскали молодую красивую сунамитянку Ависагу, он уже не мог её «познать». Так тут Павел Захарович (а ему уже 83 года!) так прямо и заявил при всех:

—          Вы знаете, я этому не верю. Тут что-то не так! В

летоисчислении в Библии есть много несовпадений по книгам Царств и Паралипоменон. И я не думаю, что в 70 лет Давид был уже таким неспособным. Я в 70 лет ещё женился бы!

Посмотрела я на Павла Захаровича, а он старичок, хоть и согнулся уже, но сам крепко ещё выглядит. Думаю себе, вот счастливая у него бабка. Не многим такие мужики попадаются. А тут двадцать лет уже, всё равно, как без мужа. Впрочем, кто тебя поймёт. Говорят, такая судьба, значит.

Кто его знает, как оно жизнь устроена. Давид был праведник, имел восемь, а может быть, и больше жён, а ему ещё и Ависагу подыскали. А у меня один дед, и тот неспособный.

            В Старом Завете Фамарь вон как обдурила Иуду, и её оправдали, а плод её блуда (Овид) вошёл ещё и в родословную Иисуса Христа. И Сарра поделилась Авраамом со своей служанкой Агарью, и никто её не обвинил за это. Я уже не говорю о дочерях Лотовых. А сейчас мы живём «под благодатью», но попробуй, сделай что-нибудь подобное, тебя сразу отлучат «до пришествия Христа». Я тоже, как Павел Захарович, думаю, что тут что-то не так. Воздерживаться от блуда учредили ученики Христа, а Христос о блуде совсем ничего не сказал, может быть даже специально потому, что блуд может быть и добрым, и злым в зависимости от обстоятельств. Мало того, Христос о блудницах даже сказал, что они в первую очередь идут в Царство Божие (Мф. 21, 31).

            Прелюбодейство (развод с повторной женитьбой) – это, конечно, зло. А блуд может быть разным…

            Не думайте, что я проповедую разврат. Я говорю только о необходимости. Конечно, сыт голодного не поймёт.

            Но, знаете, у кого что болит, тот про то и говорит. Пусть бы кто-нибудь из братьев попробовал прожить 20 лет без сексуальной жизни, он тогда совсем не так заговорил бы, как сейчас, и не выдержал бы.

            А я, вот, выдерживаю. Правда, захотелось хоть высказаться. Но всё равно Христос добрее, чем  наши  братья-учителя, учреждающие бремена неудобоносимые…

 

Сладкий блуд с горькими последствиями

 

Вы знаете, люди добрые, я сравнительно недавно поняла, что блуд, оказывается, может быть добрым и недобрым, а значит, греховным и не греховным. Вот, почитайте ещё за Иуду и Фамарь, как Иуда сначала расходился, было: «Пусть она будет сожжена!», а потом всё-таки понял, что «она правее меня» (Быт. 38, 24-26). Вот такие все мы, когда оно не касается нас, а как коснётся, совсем иначе начинаем мыслить.

Жила я тут с дочкой и зятем. У них уже было двое детей. Здесь родились, в Америке, одно за другим. Вы знаете, как учат у нас братья: предохраняться от зачатия нельзя, а об абортах, конечно, и говорить не стоит. Я тоже категорически против убийства живого организма. Но мужчина есть мужчина! Ему всё равно дай и дай. Дочка уже мне стала жаловаться, чтобы я поговорила с её мужем, чтобы он всё-таки хоть как-то старался воздерживаться. Трудно же рожать почти каждый год! Ну, я стала время от времени затрагивать эту тему с зятьком. А он, вы знаете, не чуждался беседовать об этом, а всегда довольно убедительно опровергал мои доводы о воздержании. Так, говорит, создан мужской организм, и ему обязательно нужна сексуальная разрядка. Даже если и хватит терпения воздержаться от секса, то ночью во сне всё равно спустишь в трусы и проснёшься. Иди потом подмывайся и меняй бельё…

Мы много раз беседовали на эту тему. Он говорил, что раньше, в старозаветные времена, если мужчине не хватало, он мог взять себе другую жену, ну, короче, столько, сколько мог обслужить или сколько они могли или в силах были рожать. А сейчас только одна жена! Значит, суждено ей всё-таки терпеть.

Мне было очень жаль свою дочку, и я однажды нечаянно, с горяча высказалась, что, если бы можно и не грех было, то я бы уже сама дала бы ему  спустить раз-другой, только нельзя же мучить свою жену, как, вон, в других церквях уже есть несколько примеров, что жёны поумирали. Не у всех же одинаковое здоровье. Некоторые и больше десяти могут родить, а некоторым и меньше не под силу.

Тут-то мы поговорили и за Фамарь, и за дочерей Лотовых. Вспомнили блудницу, которую Христос не осудил и т. д. Оказалось, что Христос ни разу ничего не сказал о том, что блуд – это грех. Это уже Его ученики постановили воздерживаться от блуда (Дея. 15 гл.). А Христос говорил только о прелюбодействе, то есть о том, когда человек разводится с первой женой, чтобы взять другую. А если он не покидает первую, но ему не хватает и он ещё где-либо не в ущерб первой, а, наоборот, на пользу ей, на пользу себе, да и на пользу второй тоже, разрядит сексуальную обстановку, то тут, пожалуй, нет никакого греха. При разводе и прелюбодеянии явно просматривается зло и для жены, и для детей. Поэтому это – грех. А при блуде, который не несёт никому никакого зла, а только добро и радость и наслаждение, нет никакого греха. Конечно, если будет внебрачная беременность и внебрачные дети или что-нибудь плохое, то тут тоже будет зло. Это грех. Так что, блуд может быть и греховным и не греховным. Всё зависит от обстоятельств!

Наши обстоятельства дали нам основание считать наше совокупление не греховным. Так я дала ему спустить первый раз. Получилось у нас очень хорошо. Я тоже кончила. После смерти мужа это было у меня первый раз! Потом это у нас стало повторяться почти каждую неделю, а иногда и чаще. Было хорошо и зятю, и мне, и дочка перестала жаловаться мне на бесконечные приставания мужа.

Всё-таки Бог есть добрый Бог! Нужна только мудрость, чтобы понять, как поступить в тех или иных случаях нашей жизни, чтобы не было никому зла, а было только добро. Именно, так у нас и получалось.

Прожили мы таким образом больше года. Радуясь дивному решению сложной проблемы, мы забыли, что враг душ человеческих ищет, как бы сделать людям зло, когда они не бодрствуют.

Однажды мы забыли закрыть дверь… Дочка поехала в магазин, но вскоре почему-то вернулась… А мы… Если бы вы только знали, как стыдно пережить такое… Я всё-таки в возрасте и имею американскую полноту с приличным животиком. Поэтому зять любил пристраиваться ко мне сзади. Я становилась буквой «Г», навалившись всем туловищем на свою высокую кровать, и ему было так намного удобней.

Таким образом, мы обое были спиной к двери и не видели, и не слышали, как зашла дочка. Она, оказалось, наблюдала за нами несколько минут и дала знать о себе только тогда, когда мы вместе начали кончать.

Перепугавшись, зять резко вытащил свой член и оглянулся…. Сперма потекла прямо на ковёр… А я почему-то в оцепенении ещё с пол минуты не могла сдвинуться с места, пока не кончила тоже.

Кончила это я в последний раз. После этого кончилось у нас всё хорошее, и адская атмосфера наполнила наши апартаменты.

Дочка сообщила обо всём пастору церкви. Дальше, я думаю, рассказывать ничего не надо. Вы, пожалуй, и сами слышали, как прокатилось по всему городу, что в нашей церкви зять сожительствовал со своей тёщей. Это, наверное, про меня.

Меня отлучили. А знаете, как уничтожающе все смотрели на меня? Пришлось мне искать другое жильё. Живу теперь одна. Хорошо, что к этому времени подоспела новая медицинская программа – профилакторий для стариков, «Алтамедикс» называется. Езжу теперь каждый день в этот «дедсад» да вспоминаю свою вторую молодость. Это в Америке теперь моё единственное общение с внешним миром.

Правда, недавно ходила на беседу с пастором. Он увещевал меня. Я, конечно, давно поняла, что совершила большую ошибку в жизни и большой грех. Поняла, правда, по-своему, но всё равно покаялась, что послужила большим соблазном. Надо было делать так, чтобы «левая рука не знала, что делает правая». А я не пободрствовала, расслабилась… Теперь боюсь и показываться в собрании. Всё равно все будут смотреть косо и, в конце концов, заклюют.

Тут я вспомнила анекдот, как одна бабка боялась кур, думая, что она – пшено, и курица её склюёт.

Направили её к психотерапевту. Врач провёл с ней много сеансов внушения, что она совсем не пшено, а хорошая настоящая женщина. В конце концов, она это хорошо усвоила и поняла, что ей бояться кур ни к чему. Выпустили её из больницы, но через каких-то пол часа она снова прибегает к врачу, вся запыхавшись.

—          В чём дело? – спрашивает врач.

—          Там я опять увидела курицу.

—          Ну, и что? Вы же знаете, что Вы не пшено?

—          Да, я то знаю, но курица ведь этого не знает!

Так получается и у меня. Я то всё поняла, но люди ведь этого всё равно не поймут…

 

                                                                                   Вместо преломления хлеба

                                                                         (Отрывок из романа «Христианские будни»)

 

Нам в Бугаёвке надо было совершить хлебопреломление, так как там несколько старушек, членов нашей церкви, не могли участвовать в воспоминаниях страданий Христовых у нас в Ворошиловске, потому что это обычно происходило у нас вечером, а добираться трудно, да ещё в таком возрасте. Был там один брат недавно уверовавший, но ему ещё нельзя было этого поручить. И пресвитер поручил мне совершить там преломление хлеба вечером в пятницу. Со мной должны были отправиться ещё Галя и Лиля, чтобы можно было там спеть несколько псалмов. Сестра Ксения, наша пожилая вдова, живущая на окраине Пар. Коммуны, должна была испечь пресный хлеб, а мы после работы, зайдя к ней, должны были забрать его и вместе пешком через бугор и балку и опять бугор прибыть в Бугаёвку. Вино и чашу должен был принести я. Лиля обязалась принести полотенца для вытирания ног. (У нас воспоминание о страданиях Христовых совершалось всегда с предварительным омовением ног друг другу, как заповедал Иисус Христос).

            В назначенное время я и Лиля были у сестры Ксении, но Гали почему-то не было. Подождали полчаса, – нет. Решили идти сами, ведь там нас ждут. Забрали испеченный хлеб и пошли. А дело было зимой. Дул пронзительный ветер. Дорожку заносило местами так, что снегу было по колено. Но это для нас, молодых, не было страшно. Неприятность ожидала нас впереди. Там в балке протекал небольшой ручей, который летом можно было даже перепрыгнуть. Однако там лежало хорошее, толстое бревно, так что можно было безопасно проходить через него. Как всё получилось, я и не понял, или обломалась кора на бревне, или Лиля просто поскользнулась, но во мгновение ока она оказалась в этом ручье. Края ручья были замёрзшие, а посередине из-за быстрого течения он никогда полностью не замерзал. Я увидел её, барахтающейся и хватающейся за лёд. Она пыталась выбраться и была уже полностью мокрой, хотя там воды-то было чуть выше колена. Подбежав, я подал ей руку и помог выбраться. Мысль лихорадочно заработала. Господи! Что делать дальше? Она тоже растерялась, стала отжимать края своего мокрого пальто…

            Ситуация была крайняя. Я, как-то оценив обстановку, крикнул ей: «Раздевайся!». Сам бросился к её сумке с полотенцами, которая как-то отлетела в сторону метра на два, когда она падала. Лиля сбросила отяжелевшее пальто и дрожащими руками расстегала выскальзывающие пуговицы на леденеющей кофте. Я, расстегнув сумку, достал полотенца, их было три. Затем помог Лиле снять и мокрое платье. Оно снялось вместе с комбинацией.

—          Бери, вытирайся полотенцем, — сказал я, подав одно из них.

—          Нет, давай, снимай и лифчик.

Она как-то съёжилась, но ничего не сказала, а я уже расстегнул сзади пуговички и помог его тоже сбросить.

Я стал растирать другим полотенцем ей спину, а она вытирала грудь…

Затем я снял с себя «москвичку» (это короткое зимнее полупальто) и повелел ей надеть на себя.

Шаль у неё тоже наполовину была мокрая, и её она тоже сняла, а я с третьего полотенца быстро сделал ей пилотку и помог ей надеть на голову.

Ей стало немного уютней, но нижняя половина тела уже леденела.

—          Давай, снимай остальное…

Но в «москвичке» Лиля уже не могла ничего. Я помог ей снять сапоги. Она стала на воротник своего пальто. Затем я стянул чулок с одной ноги, потом —  с другой. Так же стянул ей байковые или фланелевые трусы, превратившиеся из тёплого в очень холодное, леденящее живот бельё. Она не противилась и ничего не говорила, пребывая в шоке.

Затем я снова помог ей вытереться полу мокрым полотенцем и решил дать ей свои спортивные брюки, которые были у меня под низом.

Я снял верхние штаны, затем – спортивные. Опять надел верхние себе и помог ей надеть мои спортивные.

Ну, а обуви другой не было. Я вытер воду внутри полотенцем, и мы снова натянули ей её сапожки. Однако она уже коченела от холода, потому что «москвичка» была большой для неё, и ветер сильно задувал под низ, хотя она была застёгнута на все пуговицы.

Мы были почти на середине пути, но назад было всё-таки немного ближе. И это «ближе» было около двух километров, А мы, и она, и я уже замерзали.

У меня в нагрудном внутреннем кармане пиджака была ещё неполная бутылка вина для преломления. В мыслях пронеслось, как Давид ел хлебы предложения, которых не должно было есть. Но то была крайняя ситуация. Здесь, пожалуй, тоже нам обоим грозила простуда, а может быть и хуже. И я откупориваю бутылку, наливаю половину в чашу для преломления и подаю Лиле.

—          Пей! Пей, не сомневайся, иначе пропадём.

Она повинуется и выпивает всё. А я, словно горький пьяница, пью весь остаток прямо из горлышка. А в мыслях: ну, ничего себе, причастие!

            Выкрутив и связав Лилины тряпки полотенцем, мы двинулись в обратный путь. Лиля сначала бежала, и я еле поспевал за ней. Потом она, вроде согревшись, стала замедлять свой ход. Но мне без пальто было холодно, и я всё-таки торопил её. Оставалось уже около километра, но Лиля стала идти совсем медленно. Я понял, что это подействовало на неё вино. Оказывается, она была в посте со вчерашнего вечера, и вино на тощий желудок сильно подействовало. Я дал ей хлеб, который мы несли для причастия.

—          Лиля, поешь, а то ты можешь не дойти домой…

Она опять не противилась и стала есть. Но идти мы не стали быстрее. Она перестала реагировать на холод, и я заволновался не на шутку, что она и впрямь может не дойти назад.

Так оно и получилось. Уже было видно хату сестры Ксении, а Лиля еле переставляла свои ноги. Я стал её уже тянуть.

—          Лиля, пойдём быстрее.

Она, вроде бы, пыталась пойти быстрее, но у неё не получалось.

            Кое-как мы добрались-таки до Ксениной хаты, но она оказалась на замке. Сестра Ксения куда-то ушла. Что делать? Проситься к соседям? Какой соблазн будет! Господи, помоги!

            А Лиля уже совсем не может стоять. Я ей помог приземлиться прямо на снег. И тут я обнаружил, что под заснеженным резиновым ковриком у двери лежит ключ от хаты. Слава Богу! Быстро отмыкаю. В буквальном смысле слова, затягиваю Лилю в середину. Срываю покрывало с кровати, стягиваю с Лили сапоги, вытаскиваю её из своего полупальто и укладываю на белую простынь. Она уже абсолютно никак не реагирует. Ощупываю её тело. Оно холодное. Спортивные брюки замороженные, может быть оттого, что плохо её вытерли, а может от испарины, но они задубели. Я стаскиваю их, и она совсем нагая лежит передо мной. Я первый раз в жизни вижу женщину полностью нагой. Пухленькие округлые красивые груди с поморщившимися сосками. Но мне не до этого. Что делать дальше? С кем посоветоваться? Может быть, вызвать скорую помощь? Но это получится не так-то быстро, ведь телефона поблизости нет. Наверное, её надо хорошенько растереть. Ноги её совсем ледяные, но, кажется, не отморожены. Я начинаю её усердно тереть, тормошить. Она только иногда урчит и не говорит ничего и не открывает глаза. Переворачиваю её на живот, чтобы потереть спину, но, о ужас, на простыни большое пятно крови! Смотрю, оказывается, у неё сзади выше колена разодрана нога. Но кровь, кажется, не оттуда. Да, кровит где-то между ног. Неужели поранилась в таком непристойном месте и молчала, стесняясь сказать? Поворачиваю снова на спину, сгибаю и отвожу в сторону ногу. Вроде бы, ранения нет. Наверное, это пошла менструация.

—          Лиля! Ты жива?

Припадаю ухом к груди, еле-еле слышу удары сердца. Может быть, это я слишком высоко слушаю? Опускаюсь ухом ниже, прямо на левую грудь. Биение слышно лучше. Опускаюсь ещё ниже и под грудью слышу, что сердце, кажется, работает нормально. А я и не знал, что нужно слушать под грудью. Моё волнение ничуть не улеглось, но я вдруг почувствовал, что член мой уже давно стоит, словно не гнущийся прямой кол. Снова перевожу взгляд на быстро увеличивающееся пятно крови. Я не имел никакого понятия о, так сказать, параметрах менструации. Может быть, это всё-таки ранение? Я раздвигаю её срамные губы, чтобы убедиться, откуда же идёт кровь. И в этот момент слышу сзади голос вошедшей сестры Ксении:

—          Володя! Что ты делаешь?

Меня ещё не согревшегося, вдруг, бросает в жар, а член мой мигом упал. Я совсем не слышал, как вошла сестра Ксения, и растерянно попытался ей всё объяснить. Но она уже успела соблазниться моим поведением. Что я ни говорил ей, она обвиняла меня, заявляя, что написано, чтобы не открывали наготы сестры своей (Лев. 18, 9).

Я не хочу дальше рассказывать, как потом мне пришлось объясняться с пастором, просить прощения у Лили и сестры Ксении. Одним словом, бесславно закончилась вся эта история. А ведь, если бы сестра Ксения не была бы такой немощной в вере, всё могло бы смотреться совсем иначе.

 

Памятная брачная ночь

(Отрывок из романа «Христианские будни»)

 

            Ещё заранее, до брака, мы с Тамилой сняли квартиру у сестры Ксении на Пар. Коммуне. Она выделила нам одну комнату, а в другой оставалась сама. Сюда мы снесли свои скромные старенькие пожитки.

Тамила приготовила брачную постель. Бельё было всё новое и ожидало нас до позднего вечера.

            Мы пришли, когда было уже темно. Брачная суета не позволила нам справиться раньше. Но это всё уже позади! Порядком уставшие, мы склоняемся на колени и молимся, чтобы Бог благословил нас и на этом новом месте, сохранил нас и в эту ночь и чтобы во все дни жизни нашей Он не оставлял нас без милостей своих.

            Больше трёх лет мы ждали этого времени, когда мы не только словесно, но и на деле соединимся в одно единое тело. И вот он, этот момент, наконец, наступает.

— Тамила, давай сразу разденемся полностью разом, чтобы не было стыдно. У тебя, по-моему, четыре одёжки и у меня тоже – четыре. У меня —  брюки, рубашка, майка и трусы, а у тебя тоже – платье, комбинация, лифчик и трусы.

Тамила, как я понял, покорно промолчала.

Я снял уже брюки, но она что-то медлила, стала нарочито долго снимать приколки с головы. Я уже скинул рубашку и майку, и снимать трусы мне уже было неудобно, ведь она не сняла даже платья.

—          Тамила! Ну, что же ты?

Тут только Тамила решила, наконец, снять платье. Я стал ожидать, пока она снимет всё остальное, но она, не снимая больше ничего, быстро юркнула в постель под одеяло.

—          Тамила! Не понял! Что это значит?

—          Выключай свет и ложись ко мне.

-Да нет. Я хочу сначала посмотреть на тебя голенькую. Давай сначала посмотрим друг на друга, ведь мы столько времени уже ждали этого момента!

—          Нет. Ложись со мной.

—          Тамила, это уже непослушание. Ты же сегодня

обещала слушаться мужа, а тут…

—          Ложись ко мне.

—          Нет, пока ты не разденешься, я не лягу.

—          Ну, ложись…

Я никогда и в мыслях не мог представить себе, чтобы Тамила с первых же часов после нашего сочетания могла вот так своенравно себя повести.

— Если ты не хочешь меня слушаться, зачем же тогда ты обманывала меня и всех? Написано, что непослушание – то же, что волшебство.

Но она невозмутимо твердила:

—          Выключай свет и ложись ко мне.

Что делать? Случившееся застало меня врасплох. Я, оказывается, не был подготовлен к сексуальным проблемам. Нас действительно никто никогда не учил этому. У меня были одни понятия и подход, а у неё совершенно другое понимание.

В светской печати в те времена сексуальная тема была закрытой. А церковь, тем более, никогда не поднимала эти вопросы, и, как само собой разумеющееся, сексуальные вопросы считались запретным яблоком.

Всё это я понял гораздо позже, а в данный момент меня переполняло негодование, и я не мог позволить себе подчиняться её прихоти, дискредитируя себя, как главу семьи.

— Если ты не хочешь меня слушаться, — решительно заявил я, — то зачем было и голову морочить? Я скажу братьям, пусть считают наш брак не состоявшимся. Я тебя ещё не трогал, а сейчас я пойду и переночую на железнодорожном вокзале.

Я взялся за свою одежду, чтобы одеваться.

Почувствовав, что я не на шутку рассердился и действительно хочу уйти, Тамила кинулась в слёзы:

— Что же я завтра на работе девчатам скажу? Буду и не женщина, и не девушка? Сделай меня женщиной, а потом иди, куда хочешь.

Она плакала искренно. Мне стало жалко её. Я подошёл ближе, она потянула меня к себе.

Смятенное двоякое чувство охватило меня. С одной стороны, мне не хотелось потакать её фокусам, а с другой – жалко было упускать долгожданную возможность законного сексуального удовлетворения. Через 18 дней мне будет уже 26 лет, а я до сих пор мучаю себя половым голодом. Зачем же закапывать свой созревший сексуальный талант? Сколько можно?

Увлекая меня под одеяло, она снова заявила:

—          Сделай меня женщиной.

Как ни хотелось мне увидеть её девственную плеву, рассмотреть, как оно всё там устроено, я не устоял и пошёл у неё на поводу, так и не увидев глазами её девственности. Выключив свет, я лёг к ней, и на ощупь отыскав клитор, стал сунуть под него свой упругий член.

—          Давай немного ниже.

Я опустился немного ниже. Приятная, мягкая влажность действовала умиротворяюще, но всунуть свой член не удавалось.

—          Как тебе, может быть, сразу резко всунуть или

потихоньку придавливать? – спросил я.

—          Нет, резко не надо. Сунь потихоньку.

Я стал надавливать сильнее. Она начала напрягаться и застонала, а мой член, вдруг, проскользнул куда-то в тёплую глубину. Сделав несколько качков туда-сюда, я попросил её зажать влагалищем мой член посильнее, как говорили у нас в лагере, подмахнуть. Но она резко запротестовала:

—          Что я тебе проститутка, что ли?

—  А что, если ты жена, так должна лежать, как бревно, что ли? Проститутка это делает за деньги, а ты должна делать бесплатно.

Тут она, наверное, поняла, что не права, и стала потихоньку пытаться подмахивать. Вскоре мы стали кончать, напряжение спало, и сладкая истома прошла по всему телу.

Я вытащил свой член, он был весь мокрый и липкий.

—          Вытирай простынею, — сказала Тамила, — и включи свет.

Включив свет, я обнаружил, что на простыни нашей огромное пятно крови. Лежать на ней больше было не возможно. Мы вытерлись краями простыни. Тамила сняла её и, скомкавши, бросила под кровать. Пришлось застилать другую. Другая была старенькая, но свежевыстиранная. Мне подумалось, почему бы ни сделать было наоборот?

Уставшие, мы больше не разговаривая, легли снова и быстро уснули.

Проснувшись утром, я чувствовал себя каким-то падшим ангелом. Передо мной пронеслась вся моя прошлая жизнь, особенно цветущая радужными образами юность с пытливым умом, молодым задором, энергичным стремлением сражаться за христианские идеалы. Вспомнились все репрессии власти, которые удалось выдержать с достоинством. И вот, радость ожидания брачной жизни так бездарно померкла и сменилась какой-то душевной усталостью. Я увидел, вдруг, свою боготворенную невесту сильной, властной и неуступчивой натурой, ставшей моей законной женой.

Силы мои внезапно иссякли, я почувствовал себя сломленным и подавленным, как будто бы жизнь моя была уже прожита напрасно.

Но семейная жизнь ещё только начиналась.

 

Лекарство от геморроя

 

            Эх, люди добрые! Читаю я сейчас в притчах Соломона: «Нехорошо душе без знания» (Пр. 19, 2) и думаю, правду он подметил, как всё-таки плохо, когда не хватает знаний. Смотрю я на жизнь и вижу, как люди мучаются с их сексуальными проблемами. Сколько происходит нежелательных зачатий, а потом и греховных абортов, смертей, разводов. И очень часто это случается из-за нехватки сексуальных знаний. Эта тема у христиан, обычно, является закрытой для свободного обсуждения. Никто тебе не подскажет прямо, как правильней или как лучше поступить в тех или иных сексуальных обстоятельствах.

            Мы с мужем тоже мучились проблемой предохранения от беременности. Я родила уже третьего ребёнка и обратилась в женскую консультацию за советом. Мне врач разработала для меня лично специальный график для половой жизни, основанный на моём менструальном цикле. Он гарантировал мне отсутствие зачатия в определённые дни. Мы стали заниматься сексом строго по предложенному графику, но вскоре у нас родился четвёртый мальчик Богдан (Бог дал!). Мне было уже около сорока лет, и после рождения четвёртого ребёнка у меня появился болезненный геморрой со страшными кровоточащими узлами, а порой, и выпадением кишки. Особенно тяжело было при испражнениях. Марганцовые ванны, прописанные врачом, только временно облегчали состояние. Потом всё снова сохло, трескалось, кровоточило. Свечи тоже давали только временное затишье… Врач ещё порекомендовала мне перед испражнениями производить массаж заднепроходного отверстия. Я массировала пальцем, было больно, но испражняться становилось всё-таки легче.

            Болезнь болезнью, а без секса всё равно мы не обходились ни одного дня. Для предохранения от беременности мы решили попробовать презервативы. Вы знаете, я прямо скажу: никакого удовольствия! Резина есть резина, и я сказала мужу, чтобы он снял её и больше никогда не надевал.

            Нужно сказать, что мы ещё многократно молились Богу, чтобы Он помог нам разрешить наши сексуальные проблемы, чтобы половые сношения доставляли нам только радость и удовольствие, а не переживания, нежелательную тягостную беременность, а после родов вдобавок ещё и пожизненный геморрой.

            И вы знаете, ответ пришёл совсем не оттуда, откуда мы его ожидали. Совсем неверующий человек, разговорившись на работе с мужем, посетовал, что у нас уже много детей и, разоткровенничавшись, рассказал, как они с женой предохраняются от зачатия.

            Оказывается, сначала они начинали сношаться обычным классическим способом, но жена всегда старалась кончить первой, а муж как бы немного сдерживался. Как только она кончала (а он к этому моменту тоже был уже на грани того), он вытаскивал свой член, а она быстро поворачивалась к нему задом, и он спускал ей в зад. Было хорошо и выгодно обоим, и они никогда не имели проблем с беременностью.

            Мы в тот же вечер постарались поэкспериментировать. Ни муж, ни я не имели опыта анального совокупления, поэтому мы решили начать именно с него, хотя мне, конечно, хотелось в перёд, а не в зад. Лёжа на боку, он пристроился сзади, потихонечку пытаясь всунуть мне в задний проход, как мне показалось, намного толщей член, чем он всегда всовывал мне во влагалище. Мой геморрой сразу же дал о себе знать. Мне было больно.

—          Слушай, ты, давай, помассируй мне сначала

потихоньку  членом, как я делала это пальцем, смотришь, дальше мне будет легче.

            Он начал делать дробные толчки, стала выделяться у него смазка, мне стало не так больно.

—          У нас же есть вазелин. Возьми, помажь вазелином.

Муж с торчащим членом поплёлся к шкафчику за вазелином, обильно смазал головку члена и снова пристроился ко мне сзади. От первых толчков было всё равно больновато, но член мягче входил всё дальше и дальше.

-Ну, вот и получилось! Давай, вытаскивай, и начнём, как положено.

            Он сделал ещё несколько качков, а потом и говорит:

-Ой, миленькая, дай я уже кончу, мне так захорошело, что, ну, просто не могу.

            Сказав это, он начал уже спускать. Я не стала перебивать ему аппетит. Мне фактически кончать уже не очень хотелось, потому что он мне так натёр там и размассажировал, что всё, казалось, горело огнём.

            Дёрнувшись последний раз, член его стал обмякать, и меня уже не стало распирать, как сначала и, когда он вытащил его, даже стало приятно, как и вообще после всякого массажа. Да, вот это был массаж! И вы знаете, забегая наперёд, скажу, что с тех пор, как мы стали так жить, геморрой больше меня не беспокоил до настоящего времени.

            В тот вечер я так и не кончила, пришлось потерпеть ради мужа. Но зато утром он дал уже насладиться мне. Кончив с большим удовольствием, я быстро повернулась к нему задом. Мазнув вазелином головку, он сразу же всунул мне в зад без всяких проблем и, совсем немного покачав, стал тоже с удовольствием спускать. Так мы стали жить и дальше. После такого акта он, обычно, шёл подмываться, а я двигалась в туалет и благополучно, без запоров испражнялась просто с удовольствием.

            Заканчивая свой рассказ, мне хотелось бы выразить благодарение нашему Господу за то, что Он так чудно устроил наши организмы. Если правильно использовать все свои возможности, то можно, оказывается, жить без проблем. А проблемы возникают от нашего незнания, неумения или превратного понимания. Многие и сейчас ещё думают, что анальный секс – это ужасный грех и гнусный разврат. Насчёт гнусности не скажу ничего, но разве не гнусно хирургу копаться в вонючих кишках, делая операцию? Если же обстоятельства понуждают к этому, то приходится. Так и в сексе, лучше уж анальное совокупление, чем убийственные аборты или детская нищета, бесконечные ссоры и взаимные упрёки огорчённых супругов. А мне ещё в нагрузку Господь дал и излечение от ужасного геморроя. Слава Ему!

 

Хорошо, когда церковь большая или исповедь блудницы

 

Сразу оговорюсь, я не буду называть достоверных имён, в том числе и своего, потому что тема эта довольно щекотливая. Но о себе могу сказать, что в Америку я прибыла из Молдавии (Молдовы) по вызову своего старшего брата. Зовут меня Валентина, у меня трое взрослых детей, а муж мой погиб в катастрофе ещё там на родине пятнадцать лет назад. Детей мне пришлось воспитывать и ставить на ноги самой. За этой жизненной суетой мне некогда было думать о сексе. Поэтому этот вопрос меня совсем не беспокоил.

По приезду в Америку мне исполнилось сорок восемь лет, и почему-то во мне опять стало пробуждаться сексуальное чувство. Может быть, это от благополучия американской жизни, а может быть оттого, что я двух дочерей выдала здесь замуж и вспомнила тоже свои молодые годы. Но, как бы то ни было, у меня стала возрастать половая потребность всё больше и больше.

Сейчас у меня двухбедрумная (две спальни и зал) квартира, живу с сыном, который тоже уже собирается жениться. Приходится с детьми очень часто обсуждать вопросы супружеской жизни. То одна дочка спросит что-нибудь, то другая… А теперь, вот, и сын заговаривает о своей будущности.

Ну, женится сын, жить они захотят, конечно, отдельно. Останусь я сама одна-одинёшенька… Снова мысли… Опять воспоминания… Всплывают картины первого и особенно моего последнего секса с мужем. Почему такая несправедливость? Кто-то избыточествует в сексе, а кто-то должен почему-то голодать!

Тут у нас одна сестра подошла к своему пастору своего потока и стала просить совета, как ей быть. Со слезами на глазах она рассказала ему о своих трудностях. У них с мужем уже шесть детей, причём шестого мальчика брали посредством «кесарева сечения». Ей врачи советовали больше не рожать, но, вот, она опять беременна. Она рада была бы уже обходиться совсем без секса вообще, но муж требует своё: «давай». Врачи сами не могут гарантировать благополучный исход второго «кесарева сечения». Что мне делать? Может быть, если останусь жива, попросить, чтобы мне перевязали трубы?

— Эх, сестра, — услышала она в ответ, — кто же тебе потом на небе будет их развязывать? Написано, что жена спасётся через чадородие. Так что, смиряйся со своей участью и молись Господу. Глава жене – муж! Поэтому слушайся его.

            Вот таков был ответ пастора. Ну, почему так? Неужели нельзя решить как-то лучше? Почему бы ни применить здесь место Писания: «Раздели с голодным хлеб твой»? И почему бы ни посоветовать сексапильному мужу для разгрузки своего организма посношать, хоть иногда, нуждающуюся вдову такую, как, например, я? Может быть и жена его была бы не против, ведь разрешала же Сара своему Авраму «входить» к своей служанке? Просто, пастору нужно бы этот вопрос обсудить с мужем и женой, а также с нуждающимися. Ведь пастор должен знать всё своё стадо и разумно распределять таланты и возможности.

            А то, вот, в церкви Павловского был недавно брак, женился один вдовец Анатолий. У него почти такая же история, замучил свою первую жену сексом и родами. Семь детей подряд, почти каждый год! Жена не выдержала и … повесилась, правда, не все это знают. А он так и говорил: «Если одна умрёт, другая будет». И, правда, идут сёстры и на чужих детей. А куда деваться? Секса хочется всем!

            Но я думаю: это неправильно, что, если вышла замуж, то должна давать до упаду, а если не вышла – то терпи, хоть с ума сойди. Бог разумно предусмотрел, я бы сказала, большую азартность мужчин, чтобы они могли удовлетворять, хоть иногда, и женщин-одиночек или нуждающихся вдов. Ведь женщин в мире всегда больше, чем мужчин. Об этом говорят регулярно проводимые переписи населения во многих странах мира. А люди, просто, не умеют правильно пользоваться талантами, данными Богом. В Старом Завете, если блуд запрещался, так разрешалось многожёнство, и у женщин всегда был шанс выйти замуж, по крайней мере, хоть второй или третьей женой. А в Новом Завете Христос совсем не запрещал блуда, а даже сказал: «блудницы вперёд вас идут в Царство Божие» (Мф. 21, 31). Это ученики уже после вознесения Иисуса Христа постановили сами воздерживаться от блуда (Дея. 15, 20). И я думаю, что неправильно они постановили. Вот и идут отсюда все сексуальные проблемы и беды христиан. А апостол Павел развил эту идею так, что с блудниками даже и есть нельзя вместе. Да разве же это христианская любовь?

            Такие мысли стали постоянно будоражить мою неустроенную жизнь. Что делать? И я стала постоянно молиться, чтобы Господь разрешил, если не всю сексуальную проблему христианства, то хотя бы мою половую потребность, всё сильнее и сильнее глодавшую моё одиночество.

            Молилась я постоянно несколько месяцев, ежедневно в каждой молитве ставила эту нужду перед Богом, но ответа никакого не получала. И вот, наконец, дело сдвинулось с мёртвой точки.

            Пошла я однажды в наших апартаментах забирать почту и встретила там одного верующего семидесятипятилетнего брата Ваню из тридцатой квартиры. Хороший христианин, живёт с женой тут уже четыре года, всегда здоровается со мной, и ничего плохого я в нём никогда не замечала. Так вот, останавливает он меня и говорит:

—          Ты знаешь, Валентина, я видел на днях

интересный сон, касающийся тебя, и считаю, что я обязан тебе его рассказать, хотя он выглядит вроде бы и неприлично. Если у тебя есть время, то выслушай.

—          Конечно есть. Я Вас слушаю.

            Снится мне, что мы сидим во дворе наших апартаментов за столом: ты, я и другие сёстры. Смотрю я, а у тебя на ноге, на щиколотке, браслет золотой появился. И тут я сразу проснулся. Сон этот навёл меня на мысль, что в Америке такого можно ожидать и в действительности. Куда тут только ни цепляют браслеты, цепочки, серёжки… Можно увидеть по несколько штук серёжек в одном ухе, а можно увидеть в носу, на пупке и даже на языке. И, наверное, я опять задремал. Смотрю я опять на тебя, а ты ноги раздвинула, и у тебя сверкает большая серёжка на срамной губе. Я присмотрелся, а оно, оказывается, это красивый золотой замочек в виде серёжки, продетой не в одну, а в обе срамные губы, замыкая вход во влагалище. Вот это да!

—          Ну, что ж, правильно! Ты уже несколько лет живёшь без мужа, подумал я, — что тебе остаётся делать?

—          Нет, не правильно! — прозвучал голос откуда-то сверху.

—          Почему? – Удивился я.

—          Потому что написано: просящему у тебя дай.

Тут я опять проснулся. Не подумай, Валентина, что у меня были какие-нибудь мысли относительно тебя. Я уже, слава Богу, не мальчик, разменял восьмой десяток, и эротические сны в таком возрасте никому не снятся. А почему мне это так приснилось, я просто не знаю, но думаю, что Бог хочет сказать этим что-то для тебя.

-Может быть, может быть, — ответила я. Только у меня пока никто ничего не просил. Но Ваши слова я приму к сведению.

На этом мы и расстались. Во глубине души я была очень рада, что Бог начал разговаривать со мной. Значит, следующим шагом должно быть, что кто-то меня попросит.

Но, увы и ах! Прошёл месяц, затем второй, третий, но меня никто ни о чём не просил.

К этому времени я уже работала по уходу за престарелыми. Один парализованный американец нуждался в полном уходе. Я его кормила и поила, подавала судно и утку, подмывала и подтирала. Когда я брала его член, чтобы направить в утку, он почти всегда начинал твердеть, хотя и не поднимался полностью. Убирая утку, я, обычно, брала член всей рукой, потому что мне было приятно его подержать. Когда я несколько раз промокала кончик салфеткой, лицо американца, кажется, светлело и выражало удовольствие. Видно было, что и ему тоже было приятно.

Я слышала, что американцы платят большие деньги за стимуляцию половых чувств, но я боялась это делать, тем более что с ним невозможно было объясняться. Он совсем не мог разговаривать.

Ну, это так, между прочим, я рассказываю вам. Мне самой очень хотелось, чтобы кто-нибудь мне «постимулировал» хоть разок. Сколько же можно жить надеждой, что какой-то рыцарь на белом коне приедет ко мне и «попросит». Увы, сон, наверное, есть сон, и надо действовать самой.

Стала я задумываться, как же мне всё-таки быть дальше? Жизнь уходит, а жить-то хочется! Стала я (а куда деваться?) спрашивать совета у братьев. Все говорят, что нужно терпеть и нести свой крест. А блуд не должен даже именоваться среди верующих. Позаглядывала я в Библию. Там почти все мужи веры и даже пророки довольно легко решали свои сексуальные проблемы и имели по несколько жён. А, вот, бесправным женщинам и тогда было трудно. Но, тем не менее, находчивые из них умели довольно оригинально выходить из сексуального одиночества. Вот, например, Авигея порисовалась голенькая перед царём Давидом и… сумела соблазнить его. Фамарь тоже хитростью завладела своим свёкром Иудой, а дочери Лота сожительствовали даже со своим отцом. И никого из них Бог не обвинил! Может быть, и мне придумать что-нибудь подобное? Я, ведь, красивая!  — Нет! Совратить чужого мужа – это явное зло, это большой грех. Что же делать? Остаётся ещё только один выход – заниматься мастурбацией.

Кстати, теперь наука, техника и промышленность в газетке, вон, предлагает целый ассортимент самых разнообразных стимуляторов, вибраторов, фалоимитаторов, искусственных членов и т. п. Есть приспособления и для женщин, и для мужчин. Мне сказали, что тут недалеко от нас есть специальный магазин такой (на нём красное сердце нарисовано), где можно выбрать себе что-нибудь подходящее. Так я заходила однажды туда. Каких только там членов нет! И деревянные, и пластмассовые, и резиновые! И толстые, и тонкие, и длинные! Я, правда, не зная хорошо английского языка, не могла понять, какие из них с регуляторами частоты вибраций и др. Но выбрать есть что!

Посмотреть-то я посмотрела, но, говорят, что верующим и мастурбацией заниматься тоже нельзя. Надо всё-таки уточнить у братьев. И я твёрдо решила выяснить всё непосредственно у нашего пастора.

Церковь у нас большая, больше четырёх тысяч человек. Имеется много различных служб, есть телефон доверия, есть много пастырей, но я решила позвонить сразу нашему старшему пастору церкви епископу Лёне Бандалюку.  Найдя в газетке его телефон, я набрала номер…

Разговор у нас с пастором, можно сказать, не получился. Он куда-то спешил и попросил выразить свою проблему в словах покороче. Я тогда ему прямо и коротко выложила:

— Я живу одна и нуждаюсь в разрешении сексуальных проблем. Прошу вашей помощи.

Пастор ответил тоже коротко:

— У нас этими вопросами  занимается пастор Виталий. Приходите в последний день месяца в братскую комнату на 7 часов вечера. Он будет там, и Вы решите все Ваши вопросы.

Не думайте, что я так быстро и запросто всё это делала. До этого я множество раз молилась Богу, чтобы Он Сам помог мне в этой трудной жизненной ситуации. Он всё делает, конечно, через человеков. И, вот, сейчас я поняла, что, как говаривал когда-то Горбачёв, процесс пошёл. Что-нибудь да будет. Как-то должны же мне помочь пасторы. Не может же быть безвыходных ситуаций! Тут я вспомнила, что недавно прочитала в книжке, привезенной ещё из Молдовы, «Раннее христианство» (И. С. Свенцицкая, М. 1987 г.), что один римский епископ, звали его Каллист, разрешил богатым женщинам, если они не могут выйти замуж, сожительствовать со своими рабами.

У меня, конечно, рабов нет. Но у нас такая большая церковь и столько мудрых пасторов! Конечно, если старший пастор сказал, что решат все мои вопросы, то так оно и будет. У меня появилась в этом отношении большая вера.

Я с нетерпеньем стала ждать аппоймента (встречи). И вот, долгожданный четверг! С этого дня и началась моя интересная, кому-то, может быть, смешная, а для меня разрешившая все  мои сексуальные проблемы история. Я думаю, что это помог тут мне Сам Господь.

Дело в том, что я неправильно подсчитала день, когда мне надо было прийти в церковь, и вместо пятницы пришла я на день раньше, в четверг. Месяц был не тридцать дней, как я подумала, а тридцать один день.

Захожу в вестибюль, только рассмотрелась хорошенько (а я в служебных помещениях никогда не была, а только в общем зале для собраний), а из братской комнаты выглядывает кто-то и спрашивает:

— Вы ко мне?

— Наверное, к Вам. Вы Виталий?

— Да. Ну, тогда заходите. Как Вас зовут?

—          Валентина.

—          Мне Лёня кратенько рассказал про Вас. Садитесь.

Это был помощник регента нашего третьего церковного хора. Его тоже звали Виталий. Всё это я узнала позже. Он ещё в Союзе в Ташкенте был хорошим, умелым регентом в своей церкви, но за совершённое им прелюбодеяние его там исключили из членов церкви и отстранили от регентства. Потом его опять приняли, а здесь, в Сакраменто из-за его подорванной репутации ему разрешили только помогать регенту. И в настоящий момент ему поручили проверить голос одной новой сестры, его тембр и диапазон на предмет сольного исполнения некоторых вариаций на наступающих Рождественских праздниках.

Был он вообще неплохим, богобоязненным и добрым братом. Но поломала ему всю жизнь женитьба «по откровению». Одна пророчица, старшая от него на 16 лет, напророчествовала ему, что он должен на ней жениться. Он послушался этого голоса. Сносно они прожили более десяти лет, а потом разница в возрасте сильно дала себя знать. Жена часто стала настаивать на воздержании, а ему требовалось постоянной разрядки. Окончательная болезненность состарившейся жены понудила-таки  его опорочить себя на всю жизнь с одной кидающейся в разные крайности бездетной вдовой. Переживя три года позорных обстоятельств (отлучения), он глубоко смирился и предал Господу всю свою дальнейшую судьбу. Но в тайне души он всё равно молился и просил Господа дать ему ещё возможность пожить половой жизнью, хотя и дал обещание Богу воздерживаться от всякого незаконного секса, пока Сам Господь не внесёт коррективы в его жизнь…

Я села в мягкое кресло и подумала: что же Лёня мог рассказать про меня, кроме того, что я нуждаюсь…

-Знаешь что, Валентина, давай сразу «на ты» и без промедления ближе к делу.

            Я растерянно посмотрела на него. Была я одета в осенней куртке, и меня бросило в жар.

—          Как? Прямо здесь? Я не готова так.

А сама подумала: неужели они всё решили без меня так запросто, а я и не думала.  Надо было бы подмыться ещё раз, взять платочек большой…

—          А почему бы и нет? Здесь очень хорошая реверберация.

Я не понимала, что такое реверберация, но подумала, что это значит, обстановка или необходимые условия или возможности.

—          Ты, наверное, раздевайся пока, а я этим временем

сбегаю тут по своим делам. Извини. Это не займёт больше пяти минут.

Он быстро скрылся за дверью, а я растерянно размышляла, как нужно было раздеваться, то ли предварительно, то ли сразу наголо.

Осмотревшись кругом, я увидела у стены удобную для секса кушетку и подошла к ней. В этот же момент в помещении, вдруг, потух свет. Тут я поняла, что раздеваться нужно сразу наголо. Всё здесь уже, наверное, было обдумано и предусмотрено заранее. И, чтобы не было стыдно, даже отключают свет! Я в полумраке, рассмотрев возле кушетки невысокую тумбочку, стала уверенно раздеваться. Слава Богу, что Он так запросто и быстро откликнулся на мою проблему. Вот что значит большая, хорошо организованная церковь! Хорошо, что я не пошла в ту маленькую, что ближе к нам и где пастором Павловский.

Сняла я уже платье, комбинацию, лифчик… Стала снимать трусы, и в этот момент загорается свет, и входит Виталий.

Как тут всё рассчитано, прямо до минут, промелькнуло у меня в голове. А Виталий, не видя, что я возле кушетки, а думая, что я за столом, который плохо видно от двери за большим искусственным цветком, стал извиняться:

-Сестра Валечка, прости, что погас свет. Это не наша вина. Это где-то на линии.

Пройдя дальше к столу, он не обнаружил меня там и, повернувшись налево, остолбенел. Что за наваждение? В мыслях сразу пронеслось обещание Богу воздерживаться от незаконного секса, пока Сам Господь не внесёт Свои коррективы. Об этом обещании и решении никто не знал. И вот, такие обстоятельства… Наверное, это Его воля!

-Валя, объясни, что это всё значит?

-Как, что? Вы же сказали, раздевайся…, а перед этим: давай без проволочек сразу к делу. (Я не могла его называть «на ты», и он тоже перешёл «на Вы»).

-Вы же пришли петь?

-Нет, я пришла по поводу своих сексуальных проблем. Я звонила нашему пастору Лёне, и он сказал, чтобы я пришла сюда в последний день месяца. Сегодня 30 число. И Вы подтвердили, что Лёня Вам всё рассказал.

-Сегодня 30 число. Но это не последний день месяца. В этом месяце 31 день!

Тут меня опять бросило в жар. Мне стало крайне стыдно и неудобно, хоть проваливайся сквозь землю. Я почему-то прижала к груди только что снятые трусы и в оцепенении не знала, что делать или куда бежать.

Я-то не знала, но Господь знал, что делал. Это Он свёл нас здесь, нуждающихся и умоляющих Его о помощи.

Виталий, оценив обстановку и поняв, что это ответ на его молитву, поспешил успокоить меня и объяснил своё, тоже нуждающееся в удовлетворении состояние. Потом он, забеспокоившись, взглянул на часы.

—          Как же так, уже двадцать минут прошло, а той сестры, что должна была прийти, до сих пор нет. Наверное, Бог всё-таки чудно предусмотрел это время для нас. Я, пожалуй, закрою дверь на замок. Если она и придёт, пусть думает, что опоздала, и я ушёл.

Он выглянул за дверь. Никого не было. Замкнувшись изнутри, он погасил свет…

Я на всю оставшуюся жизнь запомнила секс на этой кушетке. Это было лучше всех соитий с мужем на мягкой постели! После мы ещё многократно пользовались этой кушеткой на протяжении целого года, пока нас не стали подозревать некоторые в слишком близких связях. Мы были вынуждены всё это прекратить.

Между прочим, та сестра, которая должна была приехать к Виталию для проверки голоса, в тот день попала в аварию и погибла. Помните, тогда были большие похороны? Я сама удивляюсь, неужели Богу нужна была её смерть, чтобы тогда благословить нас? Но пути Господни неисповедимы! Да, а исполнять соло пришлось мне. У меня тоже неплохой голос, почему мы с Виталием и могли встречаться здесь целый год!

Секс мы прекратили, но я оставалась живым человеком, и Богом данная потребность у меня ощущалась с новой силой. Моя старшая сестра Мария, наоборот, к сексу как-то почти совсем не имела уже желания, может быть даже и от возраста. Но её муж был моложе неё и тоже стал испытывать недостаток в этом деле. Мы с ним тоже сошлись в постели несколько раз, но подозрения сестры заставили нас прекратить наши связи, чтобы не послужить соблазном.

В школе английского языка у меня была хорошая подруга Вера Кушнирук. С её мужем я тоже по благоприятно сложившимся обстоятельствам пару раз перепихнулась в её доме совсем не в ущерб ей. Но она, однако, заподозрив нас, настояла на переезде в другой штат. Сейчас они живут в Вашингтоне.

Всё это были связи, возникающие сами собой по нашим общим согласиям и возможностям. Но до сих пор, меня ещё никто не «просил», как это я надеялась, будет по сновидению брата Вани.

И вот, недавно появился в Сакраменто новый эмигрант из Северного Кавказа Павел Брондитский. Жена его осталась на родине. Так вот, с ним у меня исполнилось и сновидение брата Вани. Он уже в буквальном смысле слова «просил» меня… Как я с ним прожила почти два года, пока ни приехала его жена, я расскажу вам в следующий раз.

                                                                                                             Сакраменто. Рассказала Валентина Кочерыгина.

 

Воды…

 

Этот анекдот тоже рассказала мне в Сакраменто Валентина Кочерыгина.

Известно, что среди  народностей Советского Союза не практиковалось и не поощрялось сексуальное воспитание, а особенно у христиан.

Один молодой русский  браток присмотрел себе в украинской церкви хорошенькую сестричку. Старшие братья в их церквях не разрешали встречаться им наедине до самой регистрации. Бракосочетание произвели в соответствии с канонами церкви, дали им наставление… Но о сексе, конечно, никто ничего не говорил. И вот, первая брачная ночь!

Молодой муж, чтобы не обидеть свою жену, стал очень осторожно её обхаживать. Да и сам он боялся, чтобы жене не было очень больно и т.д. Поэтому, потихонечку входя во влагалище, он внимательно смотрел ей в глаза. Она в некоторый момент зажмурилась, потом искривила губы, потом притихла… А потом, вдруг, с жаром прошептала:

— Давай,  воды…

Муж, испугавшись, что случилось что-то неладное, кинулся было за водой…

Но жена, крепко держа его за ягодицы обеими руками, снова выпалила:

— Ты куды?

— Да за водой же!

— Давай, скорише воды туды-сюди…

                                                                                            * * *